Иванко-Медведко [7]

Иванко-Медведко[7]

В некотором селе жил-был богатый мужик с женою. Вот раз пошла она в лес за груздями, заплуталась и забрела в медвежью берлогу. Медведь взял ее к себе, и долго ли, коротко ли — прижил с нею сына: до пояса человек, а от пояса медведь; мать назвала того сына Иванко-Медведко. Годы шли да шли, Иванко-Медведко вырос, и захотелось ему с матерью уйти на село к людям; выждали они, когда медведь пошел на пчельник, собрались и убежали. Бежали-бежали и добрались таки до места. Увидал мужик жену, обрадовался — уж он не чаял, чтобы она когда-нибудь домой воротилась; а после глянул на ее сына и спрашивает: «а это что за чудище?» Жена рассказала ему все, что и как было, как она жила в берлоге с медведем и как прижила с ним сына: до пояса человек, а от пояса медведь. «Ну, Иванко-Медведко! говорит мужик, поди на задний двор да заколи овцу; надо про вас обед сготовить». — А которую заколоть! «Ну, хоть ту, что на тебя глядеть станет». Иванко-Медведко взял нож, отправился на задний двор, и только скричал овцам — как все» овцы на него и уставились. Медведко тотчас всех переколол, поснимал с них шкурки, и пошел спросить: «куда прибрать мясо и шкуры»? «Как? заревел на него мужик, я тебе велел заколоть одну овцу, а ты всех перерезал»! — Нет, батька! ты велел мне ту заколоть, которая на меня взглянет, я на задний двор — они все до единой так на меня и уставились; вольно ж им было на меня глазеть! «Экой разумник! ступай же, снеси все мясо и шкуры в амбар, а ночью покарауль дверь у амбара-то, как бы воры не украли да собаки не съели!» — Хорошо, покараулю. Как нарочно, в ту самую ночь собрались гроза, и шел сильный дождь. Иванко-Медведко выломил у амбара дверь, унес ее в баню и остался там ночевать. Время было темное, ворам сподручное; амбар открыт, караула нет — бери, что хочешь! Поутру проснулся мужик, пошел посмотреть: все ли цело? Как есть ничего не осталось: что собаки съели, а что воры покрали. Стал он искать сторожа, нашел его в бане, и принялся ругать пуще прежнего. «Ах, батька! чем же я виноват? сказал Иванко-Медведко; сам ты велел дверь караулить я дверь и караулил: вон она! ни воры не украли, ни собаки не съели!»

Что с дураком делать? думает мужик; эдак месяц-другой поживет, совсем разорит! как бы его с рук сбыть? Вот и надумался: на другой же день послал Иванка-Медведка на озеро из песку веревки вить, а в том озере много нечистых водилось: пусть де его затащат черти в омут! Иванко-Медведко отправился на озеро, сел на берегу и начал из песку веревки вить. Вдруг выскочил из воды чертенок: «что ты делаешь, Медведко?» — Что? веревки вью; хочу озеро морщить, да вас чертей корчить — затем, что в наших омутах живете, а руги не платите. «Погоди, Медведко! я побегу, скажу дедушке» — и с этим словом бултых в воду. Минут через пять снова выскочил: «дедушка сказал: коли ты меня перегонишь, так заплатит ругу, а коли не перегонишь — велел тащить тебя самого в омут». — Вишь прыткой! ну, где тебе перегнать меня? — говорит Иванко-Медведко; у меня есть внучек, только вчера народился — и тот тебя перегонит! Не хочешь ли с ним потягаться? какой такой внучек?» — Вон под колодой лежит, отвечает Медведко, да как вскрикнет на зайца: «ай, Заюшко, не подгадь!» Заяц бросился без памяти в чистое поле и в миг скрылся из виду: чертенок было за ним, да куда? на полверсту отстал. «Теперь коли хочешь, говорит ему Медведко, побежим со мною, только, брат, с уговором: если отстанешь, — я тебя до смерти убью!» — Что ты! сказал чертенок — и бултых в омут. Немного погодя выскочил опять из воды и вынес дедушкин чугунный костыль: «дед сказал: коли вскинешь ты вот этот костыль выше, чем я вскину, — так заплатит ругу». — Ну, кидай ты наперво! Черт вскинул костыль так высоко, что чуть видно стало; со страшным гулом полетел костыль назад и ушел в землю наполовину. «Кидай теперь ты!»

Медведко наложил на костыль руку, и пошевелить не смог: «погоди, говорит, вот скоро подойдет облачко, так на него закину!» — Нет, нет! как же дедушке без костыля-то быть? сказал бесенок, схватил чертову дубинку и бросился поскорее в воду. Погодя немножко, опять выскочил: «дедушка сказал: коли сможешь ты обнести эту лошадь кругом озера хоть один раз лишний супротив меня, так заплатит ругу, а не то ступай сам в омут». — Эко диво! начинай. Чертенок взвалил на спину лошадь и потащил кругом озера; разов десять обнес и устал окаянный — пот так и льет с рыла! «Ну, теперь мой черед!» сказал Иванко-Медведко, сел на лошадь верхом и ну ездить кругом озера: до тех пор ездил, пока лошадь пала. «Что, брат! каково»? спрашивает чертенка. — Ну, говорит нечистой, ты больше моего носил, да еще как? — промежду ног, эдак мне и разу не обнести! Сколько ж руги платить? «А вот сколько: насыпь мою шляпу золотом, да прослужи у меня год в работниках — с меня и довольно!» Побежал чертенок за золотом, а Иванко-Медведко вырезал в шляпе дно и поставил ее над глубокой ямою, чертенок носил-носил золото, сыпал в шляпу, целый день работал, а только к вечеру сполна насыпал. Иванко-Медведко добыл телегу, наклал ее червонцами и свез на чертенке домой: «разживайся, батька! вот тебе батрак, а вот и золото!»