ИЛЬЯ МУРОМЕЦ
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ
Из-за лесу, лесу было темново, из-за темново дремуцево, не туця ли там затупилась, не туман ли затуманивсё. Поднимаетцё там злодей Калин цярь на Киев град, за ним было сорок цярей цяревицей, сорок королей королевицей, и за каждым цярем цяревицём, и за каждым королем королевицём было силы за ними по сорока тысяцей; за самим злодием Калином цярем было силы три тьмы и три тысеци. Подошли оне под Киев град и обстали кругом Киева, и злодий Калин цярь в первой день ходив до вецера, перву ноць до бела света и выкликав сибе такова целовека, штобы знав говорить по-русски и тавмацить по-татарски. И другой день ходив до вецера, и другую ноць ходив до бела света и выкликав таково целовека, штобы знав говорить по-русски и товмацить по-татарски. И третий день ходив до вецера, третью ноць ходив до бела света и выкликав таково целовека, штобы знав говорить по-русски и товмацить по-татарски. И нашовсё такой цоловек, што знает говорить по-русски и товмацить по-татарски, и он ему наказ наказывал: «пойди жо ты во Киев град, иди прямо ко князю Владимиру во светлую свитлицу и во столовую горницу, и где-ко оноцивает князь Владимир, и не снимай с себя шапки соболиныя, и не крести своево бела лица, и говори ты с ним таковы слова не с упадкою: «ах ты, князь Владимир! мы к тибе пришли не в гость гостить, ты отдай нам Киев град без бою, без драки и без большово кровопролития»…
Повисив князь Владимир свою буйну голову ниже могуцих плець. У ево была жона Апраксия, у ево она спрашивала: «што жо ты, мой возлюбленной муж, повисив свою буйну голову ниже своих могуцих плець? [22]. — «Да, — говорит, — жона моя Апраксия! как мне своя голова не повисить: просит злодий Калин цярь Киев град отдать без бою, без драки, без большово кровопролития?» Говорила тут ему жона ево Апраксия: «есть у нас в глубоком погребу сильной могуций богатырь Илья Муромец; возьми ты тарелки золоцёныя, на эти тарелки насыпли злата и серебра и драгоценново каменья; набери с собой куниц и лисиц, и драгоценных соболей, и принеси ты ему свою покорность, и говори таковы слова: Ты прими от меня сильной могуцёй богатырь, Илья Муромец, богатой подарок и выйди ты на бел свет из глубоково погреба и постой ты за церкви соборныи, за души младенцеския, за веру християнскую!» Тут выходил Илья Муромец из глубоково погреба, и крицяв он своим богатырским голосом, свистав молодецким посвистом своево доброво коня; и бежит ево добрый конь наступцивой, не потеряв он войлоцка косящатово, не потеряв он сиделышка черкасково, не потеряв он и копья довгомерново, не потеряв он и палоцки воинския, богатырския… Садився Илья Муромец на своево доброво коня, поезжав во зеленыя луга и где-ка жив там злодий Калин цярь. Ехав-поехав, и сам сибе подраздумавсе: «што жо я поехав на рать силу великую, силу не побитую, а не у ково не просив благословенья?»
В цистом поле живет у ево дядюшка Самсон Колывановиць, приезжает он к этому дядюшке и дядюшка, обрадев своему племяннику, и спрашивал ево: «куда жо ты, племянницёк, поехав?» — «Есть, — говорит, — дядюшка, нашов на Киев град Калин цярь за ним сорок цярей, цяревицей, сорок королей, королевицей, за каждым цярём цяревицем, королем королевицём силы по сороку тысяцей, за самим злодеем Калином цярем силы три тьмы и три тысеци, и лажу я постоять за церкви соборние, за души младенския и за веру християнскую». Говорит ему тут Самсон Колывановиць: «ну, племянницек, ты съизди позавтракай, а меня оставлей пообедать»; и дает ему другой лук и стрелку каленую, и говорит, наказ наказывает: «если обовладеет тебя сила поганая, и возьмут тебя во полон, ты натегивай тугой лук и накладывай стрелу каленую, и стреле приговаривай: «полети жо ты, каленая стрела, на пади жо ты не на воды, не на землю, пади ты Самсону Колывановичу на бел шатер полотняной и сшиби маковку золоценую!»
Приезжает Илья Муромец во чистое полюшко в силу великую, силу непобитую; куды пройдет — тут улица, куды на добром коне поворотитцё — тут площадь, и видит тут злодий калин цярь, што с этим богатырем ничево не поделать. Приказывает (Калин цярь) своей силе копать перекопи глубокия, ставить копья вострыя; и вскочив ево доброй конь, Ильи Муромца, через одну перекопь, исколовся весь, и взели тут Илью Муромца во полон… Натягивал Илья Муромец тугой лук, накладывал стрелу каленую, и стреле приговаривал: «полети стрела каленая, на пади ты не на воду, не на землю, а пади моему дядюшке Самсону Колывановичу на бел шатер полотняной и сшиби ты с бел шатра маковку золоценую!»
И догадавсе тут ево дядюшка Самсон Колывановиць, што племянницек во полон взят, Илья Муромец. Вот он (Самсон Колыванович) оседлав, обуздав своево доброво коня и поехав в цистое поле ко злодею Калину цярю, и стал он поезживать, своево племянницка выруцивать. Куды пройдет — улиця, куды поворотитсе — площадь; столько стало валитсе нецисти поганые. Вот он приломав свое копье довгомерное, изломав свою палоцку воинскую, богатырскую, — воевать больше стало нецем; и схвати он тут татарина: «ах, говорит, какое мне попало побоищо [23], гнетсе — не ломитсе, по суставам не сорветсе»… И прибил он тут у злодия Калина цяря всю силу, и злодия Калина цяря взяв в полон, и с живово кожу свели и выручив своево племянничка Илью Муромця.
Записано А. Шустриковым.