ЗАБАВНАЯ ПОВЕСТЬ о купцовой жене и о прикащике

ЗАБАВНАЯ ПОВЕСТЬ

о купцовой жене и о прикащике

В одном из городов Франции жил один знатный купец, и по своему богатству пользовался славной известностью в том городе. Купец этот был уже преклонных лет, и имел жену, которая была еще совершенно молоденькой.

Хотя молодая жена и не любила старого мужа, но, зная его богатство — своего к нему отвращения не высказывала, а наоборот — делала вид, что она его будто горячо и страстно любит.

В доме того купца проживало немало людей, служивших у него при торговых делах. И вот одного из этих молодцов молодая хозяйка действительно горячо и всем сердцем любила. Избранник сердца молодой купчихи был тоже еще очень молодой человек, и притом довольно красивой наружности, и вместе с тем, порядочно развитый парень.

В одно прекрасное время у молодого прикащика, обратившего на себя внимание своей молоденькой хозяйки, было какое-то спешное торговое дело, и он, придя в свою комнатку, занялся им, и начал что-то нужное ему писать в торговых книгах. В это время, сеясь, вошла его хозяйка, и, шутя начала говорить ему: — «Что, господин прикащик, делаете, какие это письма разбираете?» Занятому в это время серьезным и спешным делом молодому прикащику было очень несвободно и не до шуток, а потому он тотчас же с сердцем ответил: — «А это, сударыня, пишу я про разные бабьи наветки и увертки». Это выражение сорвалось у него с языка вследствие раздражительности, а то, конечно, он ответил бы ей иначе. Хозяйка же, услыша от молодого красавчика такой ответ, очень удивилась: «почем же он знает про бабьи увертки?» и решила, что молодец ответил ей так, не подумав о том, что говорит. И молодая женщина вздумала на опыте убедиться: знает ли и вправду прикащик про бабьи увертки и сумеет ли он подметить в ней их.

И вот молоденькая хозяйка ушла к себе и в своей спальне села на кровать, а сама велела позвать к себе того молодого прикащика. Когда названный явился, то хозяйка начала расспрашивать его о делах и сказала, что «нужно записать домашний расход»…

Все это происходило в отсутствие купца, мужа хозяйки, и вот вдруг въезжает на двор сам хозяин. Хозяйка до того растерялась, что не знала, что и сказать. Потом, видя, что, так или иначе, нужно же куда-нибудь девать прикащика из спальни, сказала молодцу: — «Ступай поскорее и спрячься за картину, а то как раз наведешь на причину. Муж и так догадывается, что я люблю тебя; а как если увидит, что я разговариваю с тобою наедине, то будет беда нам обоим».

Испугавшись приезда хозяина, да еще более того напуганный словами хозяйки, прикащик готов был на все, только увернуться от такой напасти, а потому с радостью поспешно кинулся прятаться за картину, и, так как картина была большая, то стал за нее, и его было ничуть не видно.

Только что перепуганный прикащик успел спрятаться за картиной, как в то же самое время вошел хозяин в комнату. Жена кинулась к нему, стала ласкаться и ластиться, и наконец спрашивает его: где был он? А купец так любезно ответил ей, что вместе с другими купцами ездил на охоту и стрелял птицу. Услыша этот ответ, жена вдруг говорит ему: — «Ах, батюшки мои! Ну как тебе не стыдно на старости лет и стрелять птицу. Да и куда тебе стрелять уж: ты вот и в картину-то эту — даром, что она большая, — и то не попадешь!» — и молодая хозяйка указала мужу на ту самую картину, за которой был спрятан позванный ей перед тем молодой прикащик. Хозяин, слыша над собой подтрунивание жены и не желая, что называется — ударить лицом в грязь перед ней, пошел, живо вернулся с ружьем и стал его тут же заряжать дробью, говоря при этом своей жене: — «Ты посмотри только, дружок, каких дел наделаю я: не только эту картину, и самую стену прошибу насквозь». И как нарочно набил в ружье более обыкновенного пороху.

Прикащик же, стоя за картиной и слыша все от слова до слова, был, что называется, — ни жив, ни мертв, — так испугался он слов коварной хозяйки и глупой старческой выходки своего хозяина, который хотел воочию доказать перед молодой свою удаль, и, ничего не подозревая, собирался выпалить как раз в упор в свою невидимую жертву, ловко подведенную под убой коварной хозяйкой. Стоит молодец за картиной и думает: «вот она, смертушка моя, пришла, нечаянна, негаданна, и теперь мне от этой напасти не спастись: того гляди, что старый дурак бацнет из своего ружья»… И действительно, в эту минуту раздался выстрел, и весь заряд дроби влепился в угол, поверх картины, в стену, потому что, когда старик хотел стрелять, то молодая женщина, подбежав, как бы играя с ним, толкнула его под руку, и стала потом целовать его, а заряд вместо картины — проскочил, чрез это, мимо.

— «Ну что, ведь говорила: не попасть тебе, старому, не то что в птицу, а и в большую картину, — так оно вот и вышло по-моему», — стала подтрунивать, как бы смеясь, молодая купчиха над своим стариком мужем. — «Еще бы, где же было попасть, когда ты помешала рукою», — оправдывался неудачный муж. — «Нет уж, видно, не ваше дело из ружья стрелять, когда вы, купцы, привыкли только товарами торговать», — заключила красавица жена по поводу охоты мужа. Все это она говорила со смехом, будучи в веселом и игривом настроении. Муж же, видя такое радостное и шутливое настроение своей молодой жены, и сам пришел не менее ее в веселое расположение духа, отвечая ласками на шутки жены, расцеловав последнюю, сказал, что ему надо опять ехать к какому-то своему хорошему знакомому, который ожидает его к себе для компании. И тотчас же, повесив на прежнее место свое охотничье ружье, живо опять собрался и тотчас же уехал из дому.

Едва только успел старый муж уехать со двора, как молодая женщина, кликнув прикащика, велела ему теперь, ничего не боясь, выходить из-за картины, и когда тот, не успев оправиться от висевшей над головою неминуемой опасности, вышел, то молодая хозяйка, смеясь, обратилась к нему с вопросом: — «Ну что, каковы теперь тебе кажутся бабьи увертки?» Оправившийся от испуга прикащик отвечал своей мучительнице, что он был совсем уже готов к смерти. — «Ну вот, а говоришь про бабьи увертки, когда еще не знаешь о них», — добавила хозяйка, и тотчас же поднесла для успокоения молодцу водки, сказав при этом, чтобы он впредь всегда был бы осторожен и остерегался говорить зря.

Пока так молодые люди вели между собою беседу, старый купец успел уже в это время побывать у своего знакомого и обратно ехал уже к себе в дом. Когда коляска мужа въехала во двор, то молодая хозяйка, увидев в окно возвращавшегося мужа, воскликнула, как бы испугавшись, что муж застанет их вдвоем с прикащиком: — «Ах, беда нам! Что тут делать, не знаю, и как сказать теперь — не могу придумать!» — и тотчас же, обратясь к прикащику, сказала ему, чтобы тот скорее бы стал в большой шкаф, находившийся здесь же, в комнате хозяйки, и когда молодец залез в шкаф, то молодая женщина заперла его на ключ и сию же минуту кинулась в постель, притворяясь, будто бы сильно расхворалась.

Когда в комнату вошел муж и увидел лежащую в постели жену, то очень обеспокоился за ее здоровье и с нежным участием стал расспрашивать ее, что с нею? И сказал, что нужно сейчас же послать и купить для поправления здоровья необходимого лекарства. Услышав от мужа про его намерение, молодая жена стала говорить ему: — «И зачем это, государь мой, покупать нам лекарства, когда у нас и дома всякого достаточно есть; возьми вот ключи и достань из шкафа какого только нужно тебе лекарства». Муж тотчас же кинулся исполнять желание жены, и, схватив ключи, быстро подошел к шкафу, намереваясь открыть последний и достать из него нужное в данную минуту целебное средство. Но едва только муж хотел отпереть шкаф и доставать из него, что надо, как молодая жена, словно ни в чем не бывало, в мгновение ока вскочила с кровати и, быстро подбежав к старому мужу, кинулась ему со смехом на шею и принялась его ласково обнимать и целовать, заливаясь звонким смехом и говоря при этом: — «Ну, теперь, я вижу, что ты, милый друг мой, действительно горячо и искренне любишь меня и нелицемерно жалеешь меня. А то я сомневалась в твоей верности и полагала, что ты обманываешь меня, так часто уезжая из дому и оставляя меня здесь скучать без тебя одну». Старый муж, видя такую нежность и горячую любовь со стороны своей молодой жены, — и вместе с тем обрадовавшись, что она пошутила насчет своей болезни, а на самом деле совершенно здорова, — еще более прежнего расцвел от удовольствия и пришел в неописуемый восторг и самое радужное и прекрасное расположение духа и начал от радости всячески шутить и веселиться со своей молодой женою, и, пробыв дома не особенно долгое время, стал говорить жене, что ему опять надо куда-то ехать и посетить какого-то друга, и затем, в скором же времени собрался и опять уехал со двора, оставив молодую хозяйку с запертым в шкаф молодым прикащиком.

И опять, едва только успел старый купец уехать из дому, как его молодая жена тотчас же выпустила из шкафа на свободу своего молодца и вновь заговорила с ним про бабьи увертки. Но прикащику было не до того; он так перепугался вторичного приезда своего хозяина, что не мог даже и слова выговорить. И когда молодой человек опамятовался, то отвечал на слова хозяйки, что он готов бы предпочесть смерть этому неожиданному приключению. И тут же, опасаясь новых каких-либо подвохов со стороны молодой купчихи, — торжественно отрекся от своих прежних слов, сказав, что — «теперь я приметил, что на свете не бывает никаких бабьих уверток».

Но, хотя молодой прикащик и отрекся от сказанных им спервоначалу слов, тем не менее купцова жена не оставила его в покое, и, не довольствуясь всеми своими проделками над бедным молодцом, вздумала еще одну шутку проделать над молодым прикащиком, и последний должен был переживать вновь страшные минуты висевшей над его головою опасности, и главное, ожидавшая молодца выходка его бедовой хозяйки, была самая безобразная, и, вместе с тем, благодаря этой дикой фантазии молодой бабы, наш молодец рисковал попасть в беду совершенно напрасно и сделаться без вины виноватым в глазах своего недогадливого старика хозяина.

Вот что придумала бедовая бабенка для мытарства своего избранника. — Когда старый купец, нанежничавшись с ней, вновь собрался и поехал со двора, то она тотчас же после вышеописанной беседы, велела молодому прикащику идти с нею и привела его в их домашнюю баню. Молодец, боясь хозяйки, конечно, не решался ей противоречить и во всем беспрекословно повиновался этой молодой сумасбродке. Молодая же купчиха, видя его податливость, еще более командовала им и заставляла делать почти невозможные вещи. Так, приведя нашего молодца с собой в баню, приказала ему немедленно же раздеваться и сама разделась совсем донага.

Видя, что возражать хозяйке нельзя, он, тем не менее, все-таки первоначально опасался, боясь внезапного приезда купца, но увидев, что хозяйка ничуть не стесняется его присутствием и обнажила свое белое тело, он также последовал ее примеру, и, забыв робость, поторопился тоже скорее раздеться и взойти вместе с молодой женщиной, ожидавшей его, в самую баню, где обыкновенно все моются.

Войдя в баню, молодая хозяйка, делая вид, будто не замечает своего компаньона, села себе преспокойно на скамью, и стала не спеша тщательно мыться.

Когда молодые люди — хозяйка и прикащик — расположились для мыться в сказанной бане, то хозяйка не говорила ни одного слова, и только молча все поглядывала в окно на двор, как бы ожидая, что к ним вот-вот к ним в дом кто-нибудь да придет. Прикащик же, хотя и с завистью и страстно глядел на красивое тело своей молодой госпожи, но видя серьезность и горделиво-молчаливое отношение со стороны последней, и боясь, что моджет рассердить ее, начав с нею говорить, — так же, как и она, молчал и продолжал себе мыться в компании молодой женщины.

В то время, когда наш молодец с чужой женою был наедине в бане, муж купчихи приехал из гостей домой, и, въехав на двор, направился мимо стоявшей на проезде бани, к крыльцу дома, намереваясь там вылезть из коляски, но лишь только экипаж успел поравняться с той баней, где происходило молчаливое и бесцеремонное купание чужой жены с молодым прикащиком, который, ничего не подозревая, продолжал себе по-прежнему мыться, как вдруг вероломная купчиха, отворив банную дверь, закричала громким голосом своему старому мужу: — «Дорогой друг мой, милый муженек! поди-ка ты сюда, да посмотри, что здесь делается: ведь твой прикащик парится со мной вместе, в одной бане!»

Услышав из уст своей молоденькой жены такое откровенное признание, старый муж просто обезумел от неожиданности сообщения, и до того взбесился и воспылал в тот же момент ревностью, что готов был тут же на месте, сейчас же убить своего соперника, злодея-обольстителя, молодого прикащика. А еще более купец был возмущен тем обстоятельством, что из слов жены заключил о присутствии в бане прикащика как о злонамеренном со стороны последнего поступке, то есть, недогадливый муж, будучи вполне уверен в преданности своей жены, не допускал и мысли даже о возможности добровольного соглашения между женою и прикащиком, а предположил, что раз уж молодец очутился в бане, то он туда попал не иначе, как ворвавшись в банные двери насильно. И еще пуще разжигаемый этим собственным соображением, старый муж, что ураган, кинулся на зов жены к дверям бани, но едва лишь успел старик-купец подскочить к тем дверям, как молодая жена его, действительно бывшая в это время с молодым прикащиком наедине в бане, схватила таз и, наполнив его холодной водой, окатила сразу старика-мужа с ног до головы, в то же время сама расхохоталась на всю баню, проговорив затем сквозь смех своему опешившему мужу: — «Ах ты, старый друг мой сердечный, муженек! и как ты не мог понять такой простой шутки и на глазах у всей дворни, кинулся, как бешеный, в баню! Ну слыханное ли дело, чтобы мужняя жена, да на глазах у мужа, пошла бы с чужим молодцом мыться наедине в одной бане? И как же, милый ты мой, не мог сообразить такой простой вещи сам с собою? Успокойся: я здесь моюсь одна, и около меня не было и нет никого. А ты лучше ступай-ка теперь в дом, да сними твой мокрый кафтан и вели его сейчас же высушить». — Простосердечный и доверчивый муж, слыша шутки и смех над его несообразительностью, — рассмеялся и сам своей недогадливости и, совершенно успокоенный за свою супружескую честь, и еще более убежденный в верности своей молодой жены, пошел тотчас же к себе в дом, оставив в бане прикащика мыться с его коварною супругою и смеяться над его стариковской несообразительностью.

Когда муж-старик ушел и молодые люди — прикащик с хозяйской женою — остались вдвоем, то молодая женщина обратилась к своему другу милому, и начала говорить ему следующее: — «Ну, теперь довольно показывать мне пред тобою свои увертки: кажется, ты видел их достаточно, и полагаю, что убедился в моей способности ловко обманывать и проводить моего старого мужа, от которого я всегда и во всем сумею отговориться. И теперь, кто бы ни стал говорить что-либо моему мужу про нашу с тобою любовь, — он ни за что и никому не поверит. Перед тобою же я ни в чем не солгала, и показала тебе все свои увертки, и теперь мы можем с тобою спокойно любить один другого всю жизнь».

И затем, после всего вышеописанного, между прикащиком и его молодою хозяйкою установилась прочная дружба и верная любовь, и так они жили и веселились вместе довольно долгое время. Когда же муж-старик умер, то молодая купчиха, оставшись богатой и свободной вдовой, вышла замуж за своего возлюбленного, и наш молодец из прикащика сделался хозяином и стал еще веселее поживать со своей молодой женою.

Насмотревшись же ранее на все бабьи увертки, какие проделывала его жена, будучи замужем еще за старым купцом, он теперь боялся как бы и с ним того же не случилось, а потому относился к ней с полным уважением и обращался всегда как нельзя более любезно и по-хорошему. «А то, — думал он, — ее ведь не поймаешь, как раз на глазах проведет!» И так они жили долго и счастливо при полном супружеском согласии и во всем довольные друг другом.