ИГРУН — СМЕЛЬЧАК СЫН [26]

ИГРУН — СМЕЛЬЧАК СЫН[26]

Жиль некогда один богатый человек, и имел он одного сына. Умирая, он заповедал своей жене, чтобы она сыну его, если он попросить денег, дала ему в первый раз не более трехсот рублей. Сын после смерти его вырос и стал ходить на улицу с детьми играть. Он играл с ними в бабки и бабки у них отнял. Ребята ему и закричали; ты богач, а у бедняков отнимаешь бабки. Стыд. Он бабки бросил им и пришел к матери и сказал: дай мне сто рублей.

Мать денег дала ему, и он пошел па улицу. Здесь опять играл с ребятами и побрякивал деньгами. В это время он увидел: идет старик и несет кошку, и спросил его, не продашь ли кошки?

— Купи.

— Много ли просишь?

— У меня кошка смирная и я менее ста рублей не продам.

Не говоря ни слова, он вынул деньги из кармана, отдал их, взял кошку и пошел домой. Здесь ему она так понравилась, что он не знал более никакого дела, как только с нею и играл. Наконец, однако, наскучило ему, и опять пошел на улицу к ребятам играть. Играя с ними, он опять отнял у них игрушки. Они опять закричали, не стыдно ли богачу, покупающему кошку за сто рублей, брать у бедных копеечные игрушки. Он бросил их и пошел к матери.

Дома опять выпросил у матери сто рублей и с ними пошел на улицу играть. Побрякивая деньгами, он опять увидел того же старика, у которого купил кошку, и он вел теперь собаку.

Он опять стал покупать и купил ее за сто рублей, сколько и просил хозяин. Он сказал ему, что на его собаке можно ездить и возить дрова.

Привел собаку домой и с нею и кошкой играл постоянно. Они от него не отходили никуда. На собаке он ездил, а кошку привязывал сзади. Этим он занимался долгонько и наконец это ему наскучило.

Опять пошел на улицу и играл с ребятами. Отнял у них и игрушки, те опять и закричали и он, рассердившись, бросил им. Пришел домой и опять у матери сталь просить 100 рублей. Мать деньги дала и сказала: это последние, отец более тебе не оставил. Взял он деньги и пошел на улицу. Вскоре он опять увидел того же старика, но у него ничего не было уже. Он поэтому спросил его, куда ты пошел?

— Я хожу и хочу кому-нибудь продать золотой перстень — сурмас.

— Продай мне и его. У меня еще есть деньги, хотя уже и последние.

Старик согласился продать ему за сто рублей, только прибавил: деньги отдай сейчас, а за перстнем-кольцом пойдем со мною, и у меня дома получишь. Заплатил материн сын деньги и пошел с ним. Пошли они сперва мимо домов по дороге, и все прошли. Пошли далее уже лесом, и пришли к пахте, каменной горе. Здесь старик снял с отверстия каменья и сказал: поди туда, а я иду за тобою. Сынок как зашел туда, то старик сейчас же отверстие закрыл и сам остался на земле. Покупатель очутился в безвыходном положении, как к тюрьме. Сперва он плакал, а потом пошел, куда понесут ноги. Наконец у него под ногами стали доски, и чрез щель вдали увидел свет-огонь. Потом туда и пришел к лестнице-листовке — пордис. По ней он поднялся и увидел пред собою двери. Их он отворил и увидел пред собою комнату, залитую светом, потому что горело много свеч. В ней стоял стол со всякою пищею — пуромаш и вином. Будучи голодным, он сел, наелся и напился. После этого он стал смотреть и опять увидел впереди двери. Пошел туда, отворил их и опять увидел такую же комнату со столом, кушаньями и пивом. Он был сыт и поэтому только на них посмотрел. Впереди были опять двери, он отворил и их. Здесь было везде пусто. Стола с кушаньем не было, а вместо его, в одном углу он увидел лежащего человека. Подошел к нему и увидел, что он мертвый, и на руке у него золотой перстень. Смотря на него, он подумал — мне этот-то перстень и продал, должно быть, старик. Поэтому он перстень с руки покойника снял, надел себе на палец и пошел назад. Миновав светлые комнаты, он зашел в непроницаемую тьму, и не знал совершенно куда ступить. С горя он стал перстень с пальца на палец перелагать и когда надел его на первый палец от мизинца на левую руку, тогда перед ним явились два человека и спросили: что тебе нужно?

— Я желаю отсюда выйти, так как старик, показавший мне сюда дорогу, со мною не пошел, а остался наверху. Меня одного сюда запер.

— Теперь немного усни, а после все тебе будет. — Он немного соснул, проснулся и увидел, что отверстие на землю открыто. Перстень переложил на средний палец, вышел из пахты и пошел своей дорогой домой. С радостию вошел в свой дом, но увидел, что мать сидит почти голодна, потому что не стало у ней ничего. Поел он сухой резки (лопарский пресный хлеб, не толстый) и пошел спать.

На постели он перстень со среднего пальца опять переложил ближе в мизинцу на левую руку и к нему опять явились те же два человека и спросили, что тебе нужно?

— Я долго проходил из своего дома, мать все прожила и нечего стало есть.

Они ответили: теперь спи до утра, а утром все тебе будет. Встал он утром и увидел, что везде у них всего довольно. Зажил он хорошо после этого и стал думать об открытии торговли. Вот опять однажды вечером перстень переложил на палец и опять явились два человека и спросили: «что тебе нужно?»

— Мне хочется быть купцом. — Ну теперь спи, а утром все будет по-твоему. Через ночь все так и сделалось. Встал и увидел, что пред домом его стоят лавки с товарами. Торговля пошла у него удачно, и так он прожил несколько годов. Наконец захотелось ему жениться, и стал у матери просить дозволенья… Мать согласилась, но спросила, где у тебя невеста?

— Я думаю жениться у царя, у него дочь красавица.

— В уме ли ты, об этом не нужно и думать-то даже.

— Нет, я так хочу непременно, и ты должна идти от меня сватьей. Снесешь царю, царице и невесте богатые подарки и дело устроится как нельзя лучше.

— Мне думается, что ты напрасно это задумал, потому что царю нужно подарки нести не простые, а драгоценные, а где ты их возьмешь?

— Об этом не беспокойся. Завтра все будет.

На постели он перстень переложил на палец подле мизинца, и опять явились два человека и сказали: «что тебе нужно?»

— Я думаю жениться у царя и мне нужны поэтому подарки: два камня (керчь) драгоценных и один самоцветный.

— Спи до утра и тогда все будет, ответили они и ушли.

Встал он на другой день и увидел на столе три камня, которые горели как огонь и блестели как солнце. Пошел к матери и отдал ей.

Мать, при виде их, пришла в изумление и с ними пошла к царю уже смело. Ввели ее к царю, где она немедленно драгоценные камни подарила царю и царице, а самоцветный — их дочери и сказала: «это осмеливается поднести вам мой сын и в то же время просит покорнейше руки вашей дочери».

Царю и всем подарки понравились, но на сватовство ответил: если завтра сын твой может подарить нам золотые тарелки и несколько гусиных яиц (время было осенью), тогда дочь и мы согласны породниться. Старуха поклонилась им, пошла домой и передала это сыну.

Вечером он надел перстень на упомянутый палец и опять пришли два человека и спросили, что ему нужно?

— Мне требуются золотые тарелки и гусиные яйца для невесты. «Спи, утром они будут у тебя». Так действительно и случилось. Мать днем пошла, отнесла подарки, осмотрели, похвалили и сказали: «если твой сын к утру сделает с нашей стороны реки на его сторону чугунный мост, покрытый красным сукном, тогда можно будет сделать и свадьбу, а в противном случае дочь моя не согласна, потому что она боится ездить через реку». Старуха, услыша это, поклонилась и пошла домой. Пришла и все передала сыну, присовокупив: «вот, наделал себе хлопот». Это ничего, ответил он. К утру все дело поправится. Вечером он прибег к упомянутому ранее средству, и два человека посулили к утру все. Через ночь действительно на реке явился мост и с красным сукном. Старуха, увидя это, удивилась и опять, посланная сыном, пошла к царю. Он принял ее ласково, но сказал: «дочь жила постоянно дома и ей не хочется от матери уйти далеко. Завтра, если явится у твоего сына дом подле нашего, тогда сыграем свадьбу на славу». Старуха поклонилась и ушла. Дома это сказала сыну и тот ответил: ну и это ничего. Надеюсь, устрою. Вечером он сделал то же, что и раньше, и явившиеся два человека, посулили к утру. С рассветом действительно дом их стоял подле царского и на этот раз сын с матерью пошел к царю сам.

Царь столь богатого и смышленого будущего зятя встретил с невестою ласково и вскоре были сделана свадьба. Народу на свадьбе было много, и все веселились, сколько могли. Не мало было и пьяных. Пьяными напилась даже и старуха мать жениха, и сам молодой. Царевна однако вышла за него не по любви, а из-за подарков и чудных его дел. Она любила другого жениха.

И вот, когда увидела, что муж пьяный, она, лаская и целуя его, стала спрашивать: «какою ты силою и мост сделал, да и дом перенес?» Он, обласканный ею, с пьяных глаз и сказал, что у него есть перстень, и показал его. Следует его положить на левую руку на палец подле мизинца и тогда явятся два человека, которые и исполнят к другому утру через ночь всё желания. Жена, узнав это, стала сама угощать его и вот, когда он был очень пьян, она взяла у него с руки перстень, обрила ему волосы и выбросила на улицу, несмотря на его крик. Выбросили за ним туда же и мать. Царь после этого также на него осерчал и приказал запереть в тюрьму.

Жена его между тем вечером надела перстень на указанный палец и к ней пришли два человека.

— «Чего тебе нужно царевна?» — «Я хочу, чтобы перенесена была в другое Норвежское царство к моему жениху».

«Теперь спи, а утром все будет исполнено».

Наутро, когда она проснулась, увидела себя у первого жениха и со всем своим имением. С нею были даже кошка и собака, оставленные мужем, купленные им у старика. Звери эти ходили и искали своего хозяина, но его нигде не видели, а перстень его между темь днем всегда блестел на правой руке царевны, а ночью же она полагала его в рот, а также и тогда когда спала. Кошке и собаке хотелось этот перстень отнять у ней и передать хозяину. Раз они увидели мышь и решили хвостом ее для этого воспользоваться. Кошка схватила мышь и хотела ее убить, но она сказала ей: не бей меня, что тебе нужно, я пособлю.

— Хорошо, я не убью тебя, но ты должна взять изо рта достать у хозяйки перстень.

Мышь согласилась и сказала: «ночью я тихонько зайду к хозяйке на грудь и хвост ей вложу в нос, она чихнет, ты перстень хвати и бежи с ним куда знаешь, а я уже знаю куда мне уйти».

Наступила ночь. Мышь как сказала, так и сделала. Хозяйка от хвоста чихнула, перстень полетел, кошка сейчас же схватила в рот, а собака отворила двери, и побежали они вместе искать своего хозяина. Добежали они до широкой реки, и не знала кошка как ей переплыть. Собака сказала: садись ко мне на спину, и так переплывем реку. На середке реки собака, однако, подумала: кошка хозяину принесет перстень, а я ничего. Меня он, может, и прогонит. Подумав так, собака сказала: дай мне теперь перстень, я понесу его другую половину.

Что ты выдумала, мы уроним его в воду, когда я буду передавать тебе, и тогда он никому не достанется.

Собака настояла на своем и прибавила: у меня рот большой, я открою его, ты и опусти. Нет, я не поплыву далее. Кошка послушалась, и перстень упал мимо рта и пошел на дно. С горя поплыли назад и недалеко подошли по берегу, как увидали избу. В ней жил старик-рыбак со старухой. Хозяева их приласкали, и они стали тут жить.

Раз хозяин осенью привез рыбу с реки, и когда ее чистили, ущупали твердое и в кишке увидели перстень. Старик со старухой находки обрадовались и, налюбовавшись им, положили на полку. Собака и кошка это видели и ожидали случая, чтобы утянуть. Хозяева вышли вон, кошка вскочила на полку, взяла в рот перстень и сейчас же, как хозяева в избу, они па улицу и по дорожке.

Кошка, прибежав к реке, сказала собаке: возьми перстень теперь, а как запросишь опять на реке, тогда потеряем. Собака ответила: храни лучше ты. Садись на спину и поплывем через реку. Вышли на другой берег и побежали вперед искать хозяина. Нашли его в тюрьме. Стали думать, как зайти и надумались так: собака дверь немного оттянула и кошка щелью прошла и отдала ему перстень. Вечером он надел перстень на счастливый палец, и пред ним явились два человека, спросив: что тебе нужно?

— Хочу быть свободным, и чтобы жена моя мне была возвращена.

— Теперь спи, ответили люди, а утром все будет.

Проснулся утром и увидел, что он спит со своей женой и в царских покоях, Любовник же или другой муж был посажен в тюрьму, и после его судили. Смельчак же, богача сын стал жить со своею женою и матерью на завидость другим. (Пазрека).