И еще о духовности в любви

И еще о духовности в любви

Когда съединялись люди естественной жизни — в деревне, например, — они никакого такого требования духовного взаимопонимания друг к другу и не предъявляли, и Эрос совершался незамутненно — и духу не мешал, не вставал перед ним, как нечистая сила Когда же развился дух и индивидуальность, тогда дух и Эрос стали бороться в человеке за власть над ним и взаимопроникать его Теперь уже для сближения полов требуется и симпатия, родство душ — иначе не притянутся Но когда соитие состоялось, — противоборство духа и плоти возгорается в квадрате, ибо у каждого свой комплекс противоречия между духом и Эросом Я сам не могу с ним справиться, и симпатия, любовь есть надежда на преодоление и восстановление, добыча в себе гармонии — с помощью другого существа, друг с другом Любовь дает взгляд на бытие и все — в ракурсе надежды на гармонию — и, обволакивая все ореолом этой надежды на гармонию, представляет каждую вещь как потенциально (или уже) прекрасную, гармоничную, в единстве Эроса и Логоса Вот в чем расширение нашей жизни и духа, что производит любовь Однако в духовно-эротическом соединении у меня свой комплекс из духа и плоти, а у нее свой И нелепо было бы предполагать, что если я сам не могу их примирить, то вдвоем мы справимся, огонь и язва потушатся; они тушатся и питаются и возжигаются, как ветка и масло забрасывая огонь — его оживляют У меня свое сочетание, и у нее свое, когда мы прилегаем — противоречие и трудность примирения духа и плоти или победы какой-то стороны не погашается, но восстает как бы в квадрате Вот почему так наивны идеи эмансипированных и так легко расправляется с ними Толстой Сделав не семью и брак основой супружества — основой, в которой по крайней мере есть богоприродное согласие, — но любовь (это зыбкое, непрестанное вопрошение друг к другу и к миру, с претензиями и надеждами) и

требуя родства душ, единства идеалов и свободного полового влечения, — они имеют иллюзию, что это одно и то же эротическое влечение и родство идеалов! — на самом же деле это майя, иллюзия — для начального сближения, зато потом, так как у обоих сходные идеалы и оба взаимопонимают друг друга в духе, они взаимопонимают и антиномию духа и плоти, и, имея претензию загасить ее взаимопониманием- взаимопониманием ее как раз и усиливают Потому так и ненавидят друг друга именно те, кто полностью понимают друг друга, — и колют в самые больные места В этом смысле те, кто вступают в эротическое общение, имея разные души и идеалы, так что они не перекрещиваются, т. е без претензий на преодоление себя или усиление через слияние душ, — живут легче и дружнее и прочнее, так как у них разделение Богу — Богово, кесарю — кесарево, просто они и там, и там — разные люди, не видят друг в друге соучастников днем и не ведают того, что творят ночью При родстве же идеалов возникает тотальность, претензия на тождество, запрос на целостность ночи и дня — даже не на их гармонию это то же, что без роздыху взирать на соучастника, и потому Анна после соития не может глядеть на Вронского Мало того- тотальность, претензия на родство душ, когда мы и днем те же, что и ночью, ослабляет и ночной эрос, так как днем не накапливается для него дистанции, которую бы надо разряжать (Известно, что при родстве душ скоро наступает сексуальное безразличие друг к другу.) Потому сценами и раздражениями люди с духовным взаимопониманием днем как бы пытаются набрать эту дистанцию, требуемую, чтобы ночной эрос был восстановлен и мог состояться

Человек не должен быть днем таким, каков он ночью, — как день и ночь не одинаковы. Поэтому возможно и притягательно соитие со случайными людьми, ибо это как в беспамятстве полном — и после не знают друг друга — и тем страстнее это однократное соитие, эта ночь Потому и проституток разбирают, хоть и грязно; но когда преодолен самозапрет чистоты — можешь отдаться прорве. На Востоке — жрицы Астарты, баядерки, — знают религиозный, священноприобщительный к сущности бытия характер беспамятных соитий