«Вдоль тропинки в саду отца»

С 1965 года становится ясно, что ветер переменился. Французский рок-н-ролл, y?y?, прошел свой апогей, популярность его падает. В «Если останется лишь один, это буду я» (Et s’il n’en reste qu’un je serai celui-l?, 1966) Эдди Митчелл романтизирует близкий закат своего жанра, цитируя хит Эрве Вилар: Un caprice, c’est fini – «Просто каприз, с этим покончено». Митчелл старается не унывать: словами, позаимствованными у Виктора Гюго для названия песни, артист дает понять, что он покинет лодку рок-н-ролла последним.

Всякий, кто слышал его завораживающие номера – «У меня было двое друзей» (J’avais deux amis, 1965) или «Я забыл ее забыть» (J’ai oubli? de l’oublier, 1966), согласится, что Митчелл, пожалуй, единственный француз, чьи песни шестидесятых годов с честью выдерживают сравнение с англоязычным рок-н-роллом. «Эдди Митчелл – самый американский американец среди французов», – замечательно подытожил композитор и певец Морт Шуман.

Позднее Митчелл стал популярным эстрадным певцом с такой классической песней, как «По дороге в Мемфис» (Sur la route de Memphis, 1976) и успешнейшим во Франции хитом «Цвет мятного лимонада» (Couleur menthe ? l’eau, 1980).

В июне 2011 года Митчелл отметил пятидесятилетие карьеры весьма успешным концертом в Лилле. Высшей точкой концерта стало появление на сцене духового оркестра, вместе с которым старый рокер исполнил песню Генсбура «Старый мошенник» (Vieille canaille, 1979). Женской части аудитории едва удалось удержаться, чтобы не скинуть с себя все.

Он попрощался с публикой новейшим – и, одновременно, последним – синглом «Вернуться» (Come back, 2010): «Я не удивлю вас еще одним возвращением. / Грустно снова прощаться. / Нет! Я не вернусь».

Зал аплодирует стоя, сердца зрителей трепещут, кто-то плачет. Они присутствуют на концерте Митчелла, выходившего на сцену еще с Морисом Шевалье, а ведь Шевалье был знаком с самим Аристидом Брюаном, – тень столетнего французского шансона осенила этот вечер, сделала его незабываемым.

К сожалению, именно на долю Эдди Митчелла выпало объявить соотечественникам, что французский y?y?-рок не сможет выдержать конкуренции с The Rolling Stones, The Beatles, The Who, а позже – и с The Doors, Дженис Джоплин и Джимми Хендриксом.

Публика, любившая рок, обратилась к англоязычным звездам, так что французским певцам оставалось возделывать свой собственный садик. Этим и занялись Эрве Вилар, Кристоф, да и Клод Франсуа, сменивший стратегию еще в «Как обычно». В это неспокойное время над горизонтом восходит звезда человека, которого Брель называл «нежным садовником любви» – Сальватора Адамо.

Адамо завоевал сердца с «Вы позволите, мсье?» (Vous permettez monsieur?), «Падает снег» (Tombe la neige) и «Инш Алла» (Inch’Allah). Он использует в своем творчестве истинные жемчужины французской поэзии. К примеру, воспевая отчаяние разбитого сердца, Адамо использует в шансоне «Бедный Верлен» (Pauvre Verlaine, 1968) работы самого Поля Верлена. Оригинальное смешение любовной печали с любовью к литературе.

В 1993 году бельгийский рокер Арно произвел сенсацию своим выступлением с классической песней Адамо «Девушки с морского берега» (Filles du bord de mer) и тем прославил ее автора среди современников.

Классический шансон Бреля и Брассенса с честью выдерживает штормовой ветер англоязычного рока. Как раз в шестидесятых годах эти двое достигают пика своей популярности.

Азнавур бесстрашно продвигается вперед.

Жан Ферра пожинает плоды успеха со своей песней «Ночь и туман» (Nuit et Brouillard), – кстати, написанной о концлагерях, а годом позже выпускает сельскую идиллию «Гора» (La montagn).

«И увидел деревья, росшие вдоль тропинки в саду отца, / И ребенком я знал, что она никогда не кончится», – спел Вим Соннефельд в 1967 году и совершенно свел с ума Нижние Земли музыкой Ферра. Народ буквально впал в обморочное состояние (текст нидерландского варианта написал Фризо Вигерсма):

Крестьянский парнишка в классе,

тележка гремит по камням,

колодец на ратушной площади,

тропинка через поля,

скот на лугу у фермы…

Эта песня вызывает сладостные воспоминания о прелестном, буколическом прошлом деревни, от которого остались лишь «почтовая открытка и воспоминания».

Впрочем, исходная песня Ферра имеет несколько иное содержание. Он описывает французские деревни, которые постепенно пустеют, продолжая демонстрировать миру средневековый образ жизни. В забытых деревнях департаментов Ньевр или Крёз всякий может своими глазами увидеть последствия исхода. «Но все-таки гора красива», – поет Ферра, рассказывая о своем возлюбленном департаменте Ардеш и деревушке Антрег, стоящей на горе, откуда открывается вид вниз на реку Волан.

За первый год продано более пяти миллионов синглов «Горы». Париж покорен этим гимном о забытой, счастливой сельской жизни.

Ферра продолжает идти своим путем, вымощенным коммунистической идеологией. Впрочем, в 1980 году он наконец выпускает песню «Баланс» (Le bilan), в которой открещивается от жесткой сталинской линии. Слава Ферра не интересовала, но он продолжал выпускать пластинки, которые нравились широкой публике до самой своей смерти, последовавшей в 2010 году.

Французское правительство продолжает тщетно бойкотировать Nuit et Brouillard Ферра, но почему-то вполне благосклонно принимает «Гёттинген» (G?ttingen, 1964) Барбары.

В июле 1964 года певица без большого энтузиазма приняла приглашение выступить в немецком городе Гёттингене. Она не забыла еще грохота нацистских сапог (ее отец только случайно избежал отправки в концлагерь), но после долгих колебаний согласилась.

Весьма теплый прием обрадовал Барбару, и она продлила свое пребывание. И в последний день написала «Гёттинген».

Может быть, хорошо, поет Барбара, что у французов есть Сена и Верлен, но не стоит забывать, что в городе Гёттингене царит печаль, а розы здесь цветут, как и везде, и самое главное, – дети здесь такие же, как везде.

Эта песня – ода о том, как часто дружба между Германией и Францией подвергается проверке, и призыв к тому, что надо любой ценой избегать того, чтобы «снова ударили в набат […] и загрохотали орудия», и о том, что «боль моего сердца заставила Гёттинген плакать».

Франсуа Миттеран, взявшийся за восстановление дружеских связей с Германией, использовал эту песню во время франко-германских переговоров.

Барбара прошла длинный путь, каждый шаг которого отмечен памятниками шансона. Начала она с пластинки «Барбара поет Брассенса» (Barbara chante Brassens), за ней последовала «Барбара поет Бреля» (Barbara chante Brel).

И, наконец, она собирается с силами, чтобы идти своим путем: «Барбара поет Барбару» (Barbara chante Barbara, 1964). Пока Франция танцует под музычку y?y?-молодежи, она пишет «Нант» (Nantes) – серьезную песню, в которой описывается ее поездка в этот город на западе Франции, «потому что он хотел повидаться». Кто – «он»? И только к концу песни становится понятно, что речь идет о поездке к отцу, которого она не видела с самой войны, отцу, который изнасиловал ее, когда она была маленькой, который теперь находится при смерти. Пришло время забыть о ненависти, пришло время простить, но она опоздала на Большую Волчью улицу, 25, и никогда уже не сможет «улыбнуться ему и простить».

Эта песня сильно отличается от ее обычного легкого стиля и гитарного аккомпанемента, но она получилась весьма убедительной, искренней и простой (голос и пианино). Выдуманная Барбарой Большая Волчья улица в 1986 году появилась в Нанте благодаря вмешательству городского управления – история похожа на случай с кафе «Пушкин» из песни «Натали» Жильбера Беко.

У Барбары не слишком много хитов. В десятку популярных она попадала лишь однажды. В 1970 году она даже использовала старый текст, чтобы заполнить очередной диск. Оркестровку использовала лишь раз в жизни.

Но стоило Барбаре оставить простоту и умеренность в музыке, как успех ее у широкой публики вырос лавинообразно. Случилось это, когда она выступила с новой песней, «Черный орел» (L’aigle noir). Название песни заставляет вспомнить ее тонкий, высокий силуэт, черную одежду, тонкий нос с горбинкой и мощные взмахи худых рук. Черный орел – не самый плохой образ, чтобы запомнить Барбару. Пусть это ее единственный хит, но знатоки шансона любят другие жемчужины ее творчества – автобиографическую «Мои мужчины» (Mes hommes, 1968), грустную колыбельную «В лесочке Сент-Аман» (Au petit bois de Saint-Amand, 1964) или отчаянную песню Марты Уэйнрайт, которую Барбара пленительно повторила в своей «Скажи, когда ты вернешься?» (Dis, quand reviendras-tu? 1962). Песни Барбары – это музыкальная поэзия навсегда, лекарство от плохого настроения.