«Хочу насиловать женщин»

Летом 1970-го Мишель Дельпеш читает в газете отчет о Фестивале Isle of Wight, британском варианте Вудстока. Примерно шестьсот тысяч человек увидели Джо Кокера, Донована, The Who, Джими Хендрикса и многих других. Это – последний фестиваль Джими Хендрикса: не пройдет и трех недель, как Бог Гитары умрет от гремучей смеси вина со снотворным.

Дельпеш, понимая необходимость упрочить свою репутацию шансонье-хроникера, берется за перо и сотворяет Wight is Wight (читатель, надо надяться, еще не забыл его Inventaire 66). А ради рифмы использует имя Боба Дилана, которого в действительности на последнем большом концерте времен хиппи просто не было:

Wight is Wight,

Dylan is Dylan

Wight is Wight,

Viva Donovan

C’est comme un soleil

dans le gris du ciel

Wight is Wight et hippie hippie pip,

hippie pip, hippie pip

Остров Уайт – это остров Уайт,

Дилан – это Дилан.

Остров Уайт – это остров Уайт,

Да здравствует Донован!

Он словно солнце

На небе сером

Над островом Уайт,

Островом хиппи, хиппи пип,

хиппи пип, хиппи пип.

Самым большим международным успехом Дельпеша стал, без сомнения, шансон «Чтоб с тобой пофлиртовать» (Pour un flirt, 1971), но во Франции он всем известен и благодаря «Разведенной паре» (Les divorc?s, 1973), по крайней мере, здесь она продавалась гораздо лучше, чем «Флирт».

В начале семидесятых число разводов превысило все мыслимые пределы, и Дельпеш снова обращается к новостям. Он начинает работать с Жан-Мишелем Риватом. Они стараются изо всех сил и создают не роковую историю, полную патетики, но ясное, очаровательное решение проблемы. Жизнь продолжается, она коротка, лучше не тратить энергию на вражду.

Удивительное утверждение для начала семидесятых, когда во Франции переговоры о разводе можно начинать лишь в случае, когда один из партнеров каким-то образом нарушил закон. Пары, желающие расстаться мирно, по взаимному соглашению обвиняют друг друга во всех мыслимых и немыслимых грехах и находят фальшивых свидетелей, которые все это подтверждают.

Поэтому герой шансона «Разведенные» (Les divorc?s) поет, что по заданию адвоката ему надо «забыть все прекрасное, что было, и очернить [свою партнершу]». Песня заканчивается пожеланием, чтобы бывшая жена «когда-нибудь» родила сводную сестричку для их общей дочурки. «ей бы это очень понравилось».

В те времена понятия «сложная семья» еще не существовало, и песня Дельпеша вызвала некоторое беспокойство. Годом позже Клод Франсуа возглавит список хитов с гораздо более печальной песней о разводах.

«Телефон плачет» (Le t?l?phone pleure) не избегает патетики и показывает мужчину – жертву бурного развода. Эта точка зрения дает более реальную картину ситуации, чем довольно-таки идеалистический шансон Дельпеша.

В 1975 году французский закон меняется, появляется возможность разводиться по взаимному согласию. Возможно, именно успех Les divorc?s способствовал появлению этого закона.

Дельпеш, несомненно, поступил мужественно, подняв в своей песне полузапретную тему, но в 1972 году Азнавур выпустил шансон «Как говорят» (Comme ils disent), потребовавший от автора гораздо большего мужества.

В первых строках песни описывается идеальный сын: он заботится о матери, покупает продукты и готовит еду, убирает дом, чинит одежду. Только одно обстоятельство нарушает благообразие ситуации: добропорядочный герой песни – травестит и работает стриптизером в ночном клубе. И Франции пришлось это проглотить. Ибо мелодичность и театральность нового шансона оказались так сильны, что все слушают его с открытым ртом.

В финале Comme ils disent герой в своей одинокой кровати мечтает о недоступном гетеросексуальном мужчине. Но, несмотря ни на что, он вполне твердо стоит на ногах, и всякому, кто пытается насмехаться над ним, крайне резко отвечает: «Такова моя природа, вот и все».

Азнавур заявляет, что оскорбительному слову p?d? место в помойном ведре, и обучает Францию слову homme[156], подавая его маленькой игрой слов: Je suis un homme, oh comme ils disent[157].

Впервые со времен режима Виши появился шансон, открыто защищающий гомосексуальность, смелая песня, исполненная звездой, находящейся в зените славы.

После первого публичного исполнения Comme ils disent взволнованный Шарль Трене ворвался в уборную Азнавура и признался, что позавидовал ему. «Мне самому следовало это сделать, причем давно», – сокрушался он.

Впрочем, ему было бы труднее добиться ощутимого результата, хотя бы потому, что в устах Трене такой текст прозвучал бы признанием, а песня, созданная гетеросексуальным Азнавуром, – аргумент защиты, и критиковать ее можно было только за форму, но не за содержание.

Правда, на то, чтобы гомосексуализм как правонарушение исчез из французского законодательства, властям понадобилось 10 лет, – это случилось в 1982 году.

Следующий в компании протестантов – Мишель Сарду, шансонье, всегда поднимавший спорные вопросы. Еще в 1967 году он заставил говорить о себе. В период антиамериканских настроений в политике и одновременного улучшения отношений с Германией он выступил с песней «Американцы» (Les Ricains), которая начиналась со слов:

«Если б не было американцев, вы все жили бы в Германии». Песня вызвала раздражение самого Де Голля. Президент даже посоветовал не передавать ее по радио. Успех фактически спустили на тормозах, но Сарду упрямо продолжил движение вперед. В семидесятых годах появляются хиты, такие как «Народные танцы» (Les bals populaires) и «Болезнь любви» (La maladie d’amour), не то чтобы работы экстра-класса, но вполне качественные, популярные песни.

Мишель Сарду – успешный шансонье, хоть и не гоняется за внешними эффектами, почти не двигается, не слишком эмоционален. Он застенчив, поет негромко, кажется холодным и несколько высокомерным. Тем не менее у него множество поклонников, хотя в семидесятые годы наличествовали и недоброжелатели. Не каждый с радостью встретил его аргументы в защиту смертной казни в «Я за» (Je suis pour). Некоторые обвиняют его в оправдании колониализма, национализма и расизма. Вдобавок на него постоянно нападают орды феминисток – из-за примечательных описаний:

Tu m’as donn? de beaux enfants.

Tu as le droit de te reposer maintenant

Ты подарила мне чудесных детей,

Спасибо, отдохни теперь немного.

«Пожилая пара» (Les vieux mari?s, 1973)

J’ai envie de violer des femmes

De les forcer ? m’admirer

Envie de boire toutes leurs larmes

Et de dispara?tre en fum?e

Хочу насиловать женщин

И заставлять их смотреть мне в глаза,

Хочу, чтобы они заливались слезами,

А после исчезнуть, не оглянувшись.

«Города одиночества» (Les villes de solitude, 1974)

Возникло движение анти-Сарду. Молодежь рисовала свастику на его афишах, в 1977 году он отменил концерт в брюссельском Дворце спорта, потому что там нашли бомбу. И Сарду решил прекратить свои провокации. Это не сразу сработало, но к 1981 году друзья и недруги примирились.

«Озёра Коннемара» (Les lacs du Connemara) – не только бесспорный успех Сарду, но она, по-моему, обречена исполняться на свадьбах, среди множества слегка подвыпивших людей, машущих новобрачным белыми салфетками, пока остальные вываливаются на улицу, исполняя странные танцы вроде польки.

Итак – сам шансон «Озёра Коннемара». Он начинается медленно, но твердо. Сила воздействия музыки кроется в жестком, почти барабанном ритме. Сперва идет описание первобытной природы Ирландии, вдруг ритм ускоряется. Начинают оживать все персонажи Коннемара, даже Шон Келли, – сразу вспоминается знаменитый велосипедист, носивший то же имя. Но Сарду верен себе: он объясняется в любви к Ирландии – в самый разгар кризиса, устроенного там IRA[158].