Праздничная полночь

Праздничная полночь

Раз уж речь зашла о рождественских сказках, нельзя не вспомнить ещё одного «пьяницу и дебошира» в исполнении актера Мягкова. Нет ли и здесь каких-либо параллелей?

Сразу заметим, что и здесь сосуществуют два пространства – обыденное московское и сказоч­ное «ленинградское», которое разумеется не настоящий город на Неве, а условное Зазеркалье, где существует точно такая же квартира, но сказочная.

В этой сказочной «квартире» уже назначен новогодний Бал с участием героини и ее прихо­дящего «мужа»-материалиста. Знакомство героини со «злодеем», тайно пробравшимся в «нехорошую квартиру», происходит до начала новогоднего праздника. После чего, как и в сюжете 22 главы, «зло­дей» оставляет героиню наедине с «мужем». Однако, после некоторого отсутствия «злодей» является на Бал преображенным – то есть протрезвевшим. И вот тут уже Ипполит показывает худшие черты своего характера. Пока, наконец, часы не пробили «праздничную полночь». И в этот долгожданный момент в роли «жениха» оказался вовсе не бывший «муж», а недавний «злодей».

Опять же сюжет у рождественской сказки самый незамысловатый, но канонический, с точки зрения соответствия подсознательным ожиданиям публики. Отдельные эпизоды тоже совпадают. Поход в баню с тремя компаньонами – такое же «чистилище», как и «клиника» в Романе. Есть несу­щественные отличия в трактовке – например, в окно вылетает на сам Ипполит, а его портрет. Тот факт, что у «жениха» была еще одна невеста, «неразумная», тоже не противоречит сюжетам притч, бывших прообразом сюжета Романа.