154. Георгий Иванов - Роману Гулю. 1 марта 1958. Йер.

154. Георгий Иванов - Роману Гулю. 1 марта 1958. Йер.

1-го марта 1958

Дорогой Роман Борисович,

Три недели назад от Вас пришел адрес лица, которое вышлет нам гонорар, а на другой день <объявилось> это же лицо. Гонорар от него пришел. И это все, что я получил от Вас за мои нежные письма и в ответ на мои недоуменные вопросы. Прежде, в добрые старые времена, когда Вы замолкали, достаточно было Вам <нрзб.> дополнительную открытку, и с «сожалениями и извинениями» отвечали в Вашем великолепном стиле. Теперь Вы, друг мой Ницше, плюете на меня вполне откровенно. Не задаю «вопросов», они и так давно заданы и перезаданы в моих прошлых письмах — если Вы ими не подтерлись, то, прошу, перечтите и попытайтесь ответить. А то, ей-Богу, нехорошо получается. Я, кстати, поругался за Вас с знаменитым мыслителем Померанцевым, и нажил себе, конечно, лютого врага — продиктовав политическому автору соответств<ующий> ответ негодяю Яновскому.

Я сяду и перепишу в сутки рецензию о Смоленском, когда получу от Вас приличествующий нашей дружбе ответ. Мне тошно действовать в безвоздушном пространстве.

Ну, прочел Адамовича о Вас [1058] — конечно, маститое имя, но оставляет (сильно) желать лучшего. Вот Зинаида имела выражение «интересное об интересном». Так на мой взгляд получилось обратное: «неинтересное об интересном». Вам, конечно, виднее. Но вот, будьте ангелом, пришлите мне, как только будет набор, его, т. е. Адамовича статейку обо мне. Я имею право просить Вас об этом. Он, собственноручно отсылая свою статью Вам — писал мне: «У меня нет копирки, чтобы прислать тебе копию — попроси твоего друга и почитателя Гуля прислать тебе корректуру».[1059]На это распоряжение-просьбу я не обратил внимания, но теперь после «Скифа» опомнился и настойчиво прошу Вас это сделать поскорее, чтобы оценить, что он там навалял. Если Вы желаете могу разыскать это письмо и прислать Вам, чтобы доказать, что я не фантазирую. Можете и у него самого справиться. Но я очень сериозно прошу, чтобы я мог прочесть его сочинение до окончательной печати. Вам, заметьте, когда Вы писали обо мне, я таких претензий и не думал предъявлять — знал носом, с кем имею дело. Но что же еще. Голова болит. Скучища. Бобок. «Бобок», кстати, название того, что я теперь пишу, не считаясь, «что об этом подумают», как писал в свое время «Атом». Если не помру, прочтете. Кстати, покойники одолевают даже во сне: в одном нашем BeauSejour чуть ли не каждый день похороны. Да, Глеб Струве прислал мне «от редактора» «Лебединый стан» Цветаевой. [1060] Что сие значит после всего? Я даже умилился. Стихи, увы, неважнец.[1061]

Обнимаю Вас. Когда очень скучно, любуюсь цифрами сметы на мою книгу и гордо озираюсь — ай да Иванов.[1062]

PS. От души: то, что Вы мне ничего не пишете, просто — пардон! — свинство