Книгопечатание

Книгопечатание

Книгопечатание стало основным средством для распространения и увеличения числа идей, которые легко могли пережить любые метаморфозы, оставаясь заключенными в старые рамки мышления, которые их объединяли.

Китай изобрел книгопечатание раньше, чем любая другая страна, это непреложная истина. Первое бесспорное упоминание о книгопечатании в Китае можно найти в тексте, автором которого был чиновник из Сычуани. Он, не зная того, поднял очень важную проблему свободы печати: «…[29 декабря 835 г.]…Фэн Сю [чиновник из восточной Сычуани] в своем донесении задал вопрос об императорском указе, запрещающем печатать дощечки с календарями. Провинции Двух Чуаней, Цзяньнань и Жуайнань, печатали все календари при помощи дощечек и продавали их на рынках. Каждый год, до того как канцелярия астрономии предоставила свой доклад об утверждении нового календаря, эти печатные календари уже наводняли империю. В этом есть [что-то] противоречащее правилам уважительной передачи [нового календаря, утвержденного императором]. Вот почему был издан указ, запрещающий [частную печать]».

Однако можно запретить только то, что становится достаточно заметным явлением, а выражение «наводняли империю», вероятно, не является простой стилистической оговоркой. Среди манускриптов, найденных в Дуньхуане, находилась и печатная «Алмазная сутра», датирующаяся 868 г. Таким образом, можно сделать вывод, что книгопечатание уже получило широкое распространение. Но на сегодняшнем уровне знания мы не можем дать датировку более точную, чем столетие. Нужно вернуться в Сычуань. Если верить историку Сыма Гуану, то именно правитель Шу (Сычуань) за семь лет до начала правления династии Сун, в 953 г., отдал первый официальный приказ выгравировать на дереве и отпечатать классические тексты: «С последних лет династии Тан учебные заведения были покинуты повсюду, где они располагались. У Чжаои из Шу (Сычуань) израсходовал миллион [сапеков] из своих собственных средств, чтобы основать учебное заведение. Более того, он потребовал, чтобы на [деревянных] дощечках были выгравированы девять классических текстов. Правитель Шу дал свое согласие. После этого обучение просвещенных мужей вновь расцвело в государстве Шу».

Недавно изданные работы подчеркивают, насколько широко и универсально было распространение книгопечатания. В Кайфэне по приказу Фэн Дао (882–954) также начали печатать классические тексты. Раскопки в районе Янцзыцзян регулярно приносят новые тексты, напечатанные в ту же эпоху. Тем не менее самым искусным оставалось производство книг в Сычуани. В 931 г. Муцю Цзянь воспроизвел при помощи ксилографа знаменитую древнюю антологию поэзии Вэнь Сюань. Там же были отпечатаны первые словари, а в период между 972 и 983 гг. — буддийский канон. Позднее ученый Ван Минцин (1127–1200) отметил, что «сегодня [книгопечатание] распространилось по всей империи, но не больше, чем это было в Шу [Сычуань]». Кажется, что этот богатый регион, остававшийся автономным и своеобразным на всем протяжении китайской истории, действительно способствовал развитию книгопечатания в Китае.

Тем не менее нужно подчеркнуть особенности и локальные границы этого изобретения, которое Дальний Восток и Запад понимали совершенно по-разному. На самом деле, будет небесполезным узнать, какое точное значение вкладывалось в такие слова, как «книгопечатание» и «печатать». Имеются два технических определения: первое, широкое, мы находим в словаре Littre: «печатать — создавать или оставлять оттиск, клеймо, черты или фигуры… на чем-либо». Другое, дающее более узкую дефиницию, сформулировано словарем Robert следующим образом: «книгопечатание — совокупность техник, позволяющих воспроизводить текст при помощи тиснения набора перемещаемых знаков». В последнем случае, когда мы говорим о Европе инкунабул[111] и об истории книг, для нас не существует книгопечатания без типографий. Но мы видим, что китайцы использовали главным образом ксилографию, тиснение при помощи дощечек, на которых был вырезан необходимый рельеф.

Наконец, нужно вспомнить, что на Западе в конце Средневековья печатали при помощи гравированных дощечек. Это была «Библия для бедных», которая предназначалась для тех людей, которые, умея читать, не могли позволить себе расходы на манускрипт из тонкого пергамента. Тем не менее очевидное первенство китайских изобретателей не может быть поставлено под сомнение. Качество их работы стоит отметить не только из-за давности изобретения или его совершенства, но и из-за использования нестираемых чернил и незаменимого материала — бумаги.

Впрочем, печать могла быть произведена на любом материале: четверть тиража знаменитой Библии в 42 строки Иоганна Фуста, компаньона Гуттенберга, т. е. 13 экземпляров, были отпечатаны на пергаменте. Китайцы могли печатать и на шелке. Но такое производство не могло приносить прибыли. Поэтому можно сказать, что самым значительным и самым незаменимым вкладом Китая в развитие человечества является изобретение бумаги, которая получила распространение на Западе как раз в эпоху Сун.

Традиция, мы упоминали о ней, когда говорили об эпохе Хань, приписывает ее изобретение евнуху Цай Луню (II в. до н. э.). Он возглавлял императорские мастерские (шан фан лин) и действительно написал донесение о производстве бумаги, когда ее изобретение еще находилось в процессе. Он стал покровительствовать этому изобретению, автор которого остался неизвестным, как, впрочем, и изобретатели кисти, фарфора и самого книгопечатания.

Несколько дошедших до нас образцов показывают, что бумага совершенствовалась очень медленно: светло-желтые листки V в. н. э. сменились элегантными листками золотого цвета VI–VII вв., которые, в свою очередь, уступили в VIII в. голубой бумаге. В V–VI вв. бумага стала известна в Центральной Азии, затем она проникла в Индию. В 751 г. битва на реке Талас, которая одновременно проложила самую восточную границу продвижения арабов и самую западную — Китая, породила важнейшие культурные феномены. Китайские пленники, увезенные в Самарканд, устроили там бумажные фабрики, и производство бумаги постепенно завоевало мусульманский мир вплоть до Магриба, а затем достигло и Испании. В XII в. оно появилось в Южной Франции и распространилось по всей Европе. Меньше чем через триста лет появились первые печатные книги. Таким образом, можно сказать, что европейское книгопечатание порождено китайским открытием, хотя их техника существенно отличалась, но это производство не могло существовать без бумаги, а бумага была китайским изобретением.

Искусство воспроизводства текстов при помощи способа, отличающегося от рукописного копирования, родилось целой серией технических изобретений, которые использовались для копирования знаков с давних пор. Несколько разных путей, таких как тиснение и использование печатей, вели к одному результату.

Тиснение — это процесс, при котором гибкий лист бумаги смачивался чернилами. Перед этим он слегка увлажнялся, а затем высушивался, чтобы принять форму объекта, выгравированного при помощи легкого рельефа или впадин и углублений. Таким образом, на нем оставалось изображение или прямой оттиск орнамента или надписи.

Истоки создания техники тиснения малоизвестны. Мы знаем только, что в эпоху Тайцзуна, правителя династии Тан (626–649), тиснение уже достигло высокого качества. Это позволяет предположить, что как обычное явление оно существовало не позднее VI в. Тем не менее возможности тиснения кажутся ограниченными: если оно и позволяет воспроизводить изображения или тексты, то требует тонкого шелка, огромного количества времени и в связи с этим не позволяет существенного размножения оригинального документа.

Совсем иначе дело обстояло с печатями, которые требовали, чтобы на них были надписи и зеркальное отображение знаков. Печати были прямыми предшественниками книгопечатания. В связи с этим необходимо уточнить определения, так как по-французски слово «печать» обозначает одновременно и штамп, и тот пластичный материал, на котором остается оттиск. Европейские средневековые печати-штампы были гравированы при помощи углублений, их обратная сторона была из очень твердого материала. В Китае, если исключить несколько древних образцов, только печати-штампы периодов Хань и Шести Династий, наложенные на глину или на воск, напоминали западный тип. Впоследствии получила развитие практика нанесения краски, и штемпели, смачиваемые краской, окончательно получили распространение в ущерб печатям: легкий слой черных чернил или киновари лучше подходил для таких тонких носителей информации, как бумага или шелк, чем тяжелые восковые печати, подобные тем, которые в Европе использовались одновременно с пергаментом. На штампе была выгравирована надпись, находящаяся в углублении, обычно она была белого цвета на красном фоне. Впрочем, гдето в конце IV в. получила развитие выпуклая гравюра, а печати, пропитанные киноварью, позволяли создавать красные надписи на белом фоне. Именно выпуклая гравировка могла породить идею ксилографии, для которой требовалось нанесение краски и чистка щеточкой гравированной дощечки.

Насколько возможно сегодня установить, ксилография прежде всего была изобретена и использовалась для того, чтобы воспроизводить буддийские и даосские «прелести». Как и в случае с другими благочестивыми произведениями, их продажа, кроме того, становилась для монастырей неисчерпаемым источником дохода. Поль Пеллио приводит отрывок из «Истории династии Суй» («Суйшу»): «Более того, с помощью дерева [даосские священники] создают „прелести” (инь), на которых они гравируют созвездия, солнце и луну. Задерживая дыхание, они держат их в руках и делают оттиск. Многие больные вылечились [благодаря им]».

Наконец, примерно на половине пути между тиснением и ксилографией находится еще одна техника — гравировка по дереву при помощи незеркальных углублений. Таким образом создавался белый текст на черном фоне.

Вслед за этими относительно простыми процессами быстро получили развитие первые элементы настоящей китайской типографии. В 1040 г. Би Шэн изобрел способ использования подвижных знаков: глиняные модели он помещал на железные пластины и проклеивал их вязкой субстанцией, созданной на восковой основе. Затем все это помещалось в металлический каркас, так создавалась страница текста. Для того чтобы извлечь знаки, было достаточно нагреть основу, что позволяло растопить клей. После этого можно было начинать составление следующего текста. Четыреста лет спустя, в XV в., корейцы также начали использовать подвижные знаки, которые они создавали из свинца, фарфора или дерева. Впрочем, в Китае они оставались практически без употребления, вплоть до того как в XIX в. с Запада в страну не пришли механизированные технологии.

С этой точки зрения китайское книгопечатание действительно оставалась принципиально отличным от своего западного аналога. Печатники империи продолжали гравировать свои дощечки из грушевого дерева или ююбы.[112] Огромное количество знаков в китайской письменности приводили к тому, что использование подвижных знаков становилось долгим и скучным процессом, в отличие от других способов, которые были более рентабельны. В результате использовались более простые техники, которые не давали тех преимуществ в распространении печатных изданий, как европейские изобретения, зато делали себестоимость производства крайне низкой. Основным способом оставалось применение гравированных дощечек, которые можно было оставить про запас и использовать до полного износа. На такую дощечку накладывался тонкий лист бумаги, после чего ее терли щеточкой. В итоге на одной из сторон отпечатывался текст, лист затем сворачивали гармошкой и прикрепляли к кромке. Таким образом, в традиционном китайском печатании, в отличие от Европы, никогда не использовался пресс, как, впрочем, и специальные чернила «для печатания» с высушивающим лаком: обычных чернил, которые использовались для письма, а они были превосходного качества, было вполне достаточно. Таким образом, подобный процесс книгопечатания привел к тому, что китайские издатели, которые не испытывали, как их западные коллеги, давления «общественного мнения», никогда не сталкивались с такими трудностями, как печать при помощи пресса, амортизация материала или рентабельность тиража. За малый период времени они могли без всякого финансового риска изготовить дощечки, предназначенные даже для самых секретных изданий. Ни один текст не мог быть размножен большим тиражом, но зато могло быть издано абсолютно все, даже если круг читателей подобной книги ограничивался несколькими людьми.

В таком виде китайское книгопечатание оказалось идеально приспособлено к условиям Китая правления династии Сун, когда от него требовались не новые идеи, а воспроизводство стандартных приемов. В отличие от процессов, которые происходили на Западе, где гуманисты XVI в. охотно становились печатниками и издателями, китайское книгопечатание намного более благосклонно относилось не к литературным или философским трактатам, а к научным и техническим исследованиям. Ведь их выход в свет способствовал улучшению повседневной жизни, — распространяя накопленные за многие годы теоретические и практические знания.

Современники считали эти знания своим богатством, поэтому сунское правительство всегда издавало законы, запрещающие вывоз печатных книг. Но торговцы не упускали шанса нарушить эти запреты в том случае, если получали интересные предложения от иностранца. Так, мы можем проследить путь энциклопедии, которая называлась «Тайпин Юйлань», состоявшей из тысячи глав (983). Попав в 1100 г. в Корею, она достигла Японии в XII–XIII вв. и в середине XIII в. стала очень ценным подарком, который могли себе позволить образованные люди.

Таким образом, несмотря на официальные запреты, книжное искусство умножило знания иностранцев о блеске китайского знания и литературы.