Сущность Ренессанса - гуманизм

Сущность Ренессанса - гуманизм

Ярчайший расцвет искусств и мысли, с блистательными именами гениальных поэтов, художников, мыслителей, ученых и мореплавателей, имел свои первопричины и источники, порою парадоксальные.

«Как известно, - пишет Алексей Лосев в «Эстетике Возрождения», - Ренессанс был продуктом ранней городской культуры, развившейся в своем отличии, в иной раз и в своей борьбе с мировоззрением феодальных поместий».

Здесь указание на сугубо земные, социально-исторические условия, каковые сами по себе еще никак не объясняют явление нескольких плеяд ярчайших звезд даже в одной Флоренции XV века. Что же произошло? Средневековье в зените своего развития, что знаменуется созданием «Комедии» Данте Алигьери, названной «Божественной комедией» Джованни Боккаччо. Определение имело прямой смысл, но уже проступало и его переносное значение.

Философской основой ренессансного миросозерцания, как и средневекового, был античный неоплатонизм, учение Платона об идеях ( не обычный идеализм позднейших времен, а эстетический), разработанное неоплатониками Плотиным (III век н.э.) и Проклом (V век н.э.) всесторонне, с интимным переживанием, с погружением в мистику глубочайших философских понятий о Едином, о Мировом Уме, о Мировой Душе и о Космосе. Античный неоплатонизм был космологичен. Это был политеизм в полном соответствии с греческой мифологией.

Средневековые мыслители с их монотеизмом заговорили об абсолютной личности, связав с нею и благо, и красоту. Фома Аквинский через неоплатонизм и теологию приходит к эстетике, как Данте христианское вероучение превращает в поэзию в «Божественной комедии», как Гомер в свое время старинную веру греков воссоздал в «Илиаде» в эпос, драму и эпическую поэзию.

Средневековый неоплатонизм, как мы видим, теологичен. Но личность в нем уже проступила как живая, конкретная, воплощение блага и красоты, как вскоре явится Христос на картинах.

Поскольку все основные понятия неоплатонизма переживаются мыслителями интимно, по сути, как эстетические категории и образы искусства, то наступил момент самосознания человека во всем богатстве определений абсолютной личности. Человек сознает себя близким к ангелам и даже к Богу и с упоением открывает в себе Человека с его достоинством и свободой.

Это и есть возрожденческий неоплатонизм с его антропоцентризмом. Это и есть гуманизм, обогащенный всей греческой премудростью, классической древностью в ее высших достижениях и образцах.

Бог не отвергается, но о боге говорят не иначе, как о боге -мастере (Deus artifex), то есть это уже не Бог, а эстетизирующий символ, словом, эстетическая идея, как у древних греков.

«Дело заключается в том, - пишет Алексей Лосев, - что в эпоху Возрождения именно человеческая личность берет на себя божественную функцию, человеческая личность представляется творческой по преимуществу и только человек мыслится как овладевающий природой».

Кто мне поверит сегодня, что здесь проступает идеология и эстетика Русского Ренессанса, особенно в советскую эпоху, что менее всего понято.

Обилие картин на библейские сюжеты в живописи эпохи Возрождения говорит вовсе не об их религиозном характере, как думают, наоборот, священные образы снижены до обыденной жизни, в этом видели даже святотатство церковные ортодоксы, - с самосознанием человека и высшие начала необходимо было оторвать от церковной связанности, сделать предметом эстетического восприятия, любования, вместо культа и молитв о грехах. Такова чудесная вереница мадонн наравне с Венерами.

Христианская религия обрела свою сущность, она превратилась в мифологию, художественно воспроизводимую, как некогда религия греков - в художественную религию и мифологию. И в этом человек ощущал свободу и радость, словно юность вернулась, с восприятием земной красоты во всех ее проявлениях.

Но эта беззаботность и приволье человека Возрождения продлятся недолго, ибо при остроте восприятия жизни, всех ее благ и радостей, усиливается ощущение ее скоротечности и смертности человека, с тем приходит углубленный психологизм, с трепетом личных переживаний, глубина личностного самораскрытия, - как пишет Лосев, - черты Высокого Ренессанса. Стихия привольной беззаботности накладывается на трагическое восприятие жизни.

Возрожденческий неоплатонизм выступает как философская основа гуманизма и эстетики Ренессанса. Самосознание личности в эпоху Возрождения напрямую связано с национальным самосознанием, с формированием национальных языков и литератур, что особенно отчетливо видно в Англии с явлением Шекспира, в России Ломоносова. Зачинателем Ренессанса в Италии в этом плане выступает Данте с переходом от латинского к итальянскому языку, который в его время существовал лишь как народный, а при раздробленности страны, со множеством диалектов. «Божественная комедия» лишь по содержанию принадлежит Средневековью, с воспроизведением во всей полноте средневекового миросозерцания, но по форме и языку - эпохе Возрождения.

В средневековый жанр видений Данте (1265-1321) вносит не просто Я автора, а свою личность во всей полноте ее определений как чисто философских, идеологических, моральных, так и глубоко жизненных, интимных, с его детской и юношеской любовью к Беатриче, вознесенной в высшие сферы Рая. История любви Данте к Беатриче рассказана в повести «Новая Жизнь», само название которой говорит о преображении действительности, что и есть феномен возрождения, возвращения юности, когда мир предстает в новом свете. Завершая повесть, поэт обещает сказать еще нечто небывалое о своей любви и восславить Беатриче, как никому еще не удавалось. Замысел «Божественной комедии» уже определился, и в ней, несмотря на религиозную тематику, с посещением загробного мира, поэт отводит центральное место земной женщине, в чем проступает новизна предренессансного миросозерцания Данте.

Это было совершенно ясно для Петрарки (1304-1374), который последовал за Данте не вспять, а вперед, пройдя вместе с ним по кругам Ада, Чистилища до высших сфер Рая, что оказалось сферой искусства и поэзии.

Петрарка с рождения вблизи Флоренции, откуда его семья была изгнана, проведя детство и юность как бы вне Италии, в Авиньоне, где в те времена обитал папский двор, а в молодые годы поселившись в чудесной местности неподалеку от Авиньона, открыл для себя воочию то, что Данте обозначил как Новая Жизнь. При этом он горячо и горестно переживал раздробленность Италии и превращение Авиньона в новый Вавилон. Но мир предстал перед его взором во всей новизне природы, по сути, впервые в христианской Европе, и классического искусства и философии, с самосознанием свободной человеческой индивидуальности. Это был новый человек, сознательно культивирующий все его сущностные силы: любовь к знанию, к природе, любовь к женщине, любовь к славе, что и лежит в основе гуманизма.

Образованность воспринималась теперь как человечность, как достоинство личности, независимо от знатности и богатства. Петрарка обретает известность, его дружбы ищет знать, и он даже удивляется в «Письме к потомкам», мол, не знает почему; он еще работает над поэмой «Африка», а его уже венчают в Риме лавровым венком.

Петрарка привлекал к себе всеобщее внимание, теперь становится ясно, именно как личность, новая личность, сказать иначе, как первый гуманист. Идея нового человека нашла в нем реальное воплощение. В этом суть того грандиозного переворота, что связывают с эпохой Возрождения. Человек оказывается, вместо Бога, в центре мира. Силы его раскрепощены, как никогда доселе, отсюда величайший расцвет искусств и мысли, с открытием новых земель, нового строения Вселенной и т.д.

Между тем Петрарка до конца жизни работал (до десяти редакций) над «Книгой песен», не придавая ей особого значения, но именно она-то составила его всеевропейскую и всемирную славу.

Здесь следовало бы сказать и о Джованни Боккаччо (1313-1375), о его поэмах и романах, с его знаменитым «Декамероном», воздействие которого на умонастроение эпохи Возрождения было огромно. Если Петрарка никак не отзывается о Данте, более занятый самим собой, то Боккаччо пишет «Жизнь Данте», вполне сознавая его значение для новой эпохи. Данте - «первый открывший путь к возвращению муз, изгнанных из Италии», - утверждает Боккаччо, - «Это он показал всему миру великолепие флорентийского наречия; он открыл красоты народного языка, уложив его в стройные стопы; он поистине вернул к жизни омертвелую поэзию».

Три поэта - Данте, Петрарка и Боккаччо в XIV веке - подготовили величайший расцвет искусств и мысли в Италии и прежде всего во Флоренции на рубеже XV-XVI веков.

Гуманизм, как зародилось это понятие, отнюдь не моральное, а прежде всего и по преимуществу эстетическое и философское, с выделением человека, вместо Бога, как центрального образа в миросозерцании новой эпохи. Отсюда чувство свободы и жизнерадостность у ее первых представителей во Флоренции в ее золотой век.

Но гуманизм вскоре смыкается с гуманностью, присущей христианскому вероучению, порождая уже чисто моральную рефлексию даже у первого гуманиста в Европе, что станет характерной чертой Ренессанса, исполненной трагизма, помимо постоянного торжества зла в мире.