Шпаги звон и звон бокала… («Достояние республики», 1972)

У Олега Табакова главная роль — чекист Макар Овчинников.

Дружный коллектив

Сценарий этого фильма родили на свет два самых плодовитых советских сценариста — Авенир Зак и Исай Кузнецов. Их сотрудничество началось в 1960 году с фильма «Колыбельная». Затем были: «Утренние поезда» (1963), «Пропало лето» (1964), «Спасите утопающего» (1968), «Мой папа — капитан» (1969). После этой череды фильмов на современную тему сценаристы решили обратиться к более ранней истории — к временам послереволюционной России. В частности, их заинтересовала история возвращения в Советскую Россию произведений искусства, которые пытались вывезти за пределы родины их прежние хозяева. А поскольку Зак и Кузнецов последние годы работали в расчете на подростковую аудиторию, то и в этом случае они не изменили своим принципам — главным героем их сценария стал 14-летний беспризорник Кешка. Так на свет появился сценарий «Достояние республики», который взялись поставить на Киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького. В качестве режиссера был выбран 41-летний Владимир Бычков, который, во-первых, уже успел зарекомендовать себя как постановщик успешного фильма («Город мастеров», 1966), во-вторых, имел честь работать с Заком и Кузнецовым прежде («Мой папа — капитан»).

Олег Табаков и Андрей Миронов в фильме «Достояние республики» (реж. В. Бычков). 1972 год

Положительное заключение на литературный сценарий было дано худсоветом студии 19 февраля 1970 года, после чего началась режиссерская разработка сценария. 16 апреля был дан старт подготовительного периода. Начались интенсивные актерские пробы, которые привели к тому, что уже через полтора месяца были найдены исполнители практически на все главные роли. Интересно отметить тот факт, что ими стали актеры, которые с Бычковым еще ни разу до этого не сотрудничали (а многие режиссеры любят работать с одной и той же командой), но которые прекрасно знали друг друга и даже приятельствовали. Так, на роль чекиста Макара Овчинникова был утвержден Олег Табаков, который на той же Киностудии имени Горького одновременно был утвержден на роль диаметрально противоположную — бригадефюрера Вальтера Шелленберга в 12-серийном телефильме «Семнадцать мгновений весны», на Маркиза — Андрей Миронов (кстати, тогдашний сосед Табакова по подъезду в доме на Селезневской улице), на Кешку — московский школьник Витя Галкин, на управляющего имением Тараканова — Спартак Мишулин (коллега Миронова по Театру сатиры), на начальницу детского дома — Людмила Крылова (тогдашняя супруга Табакова), на атамана Лагутина — Игорь Кваша (друг Миронова). Одну из детских ролей в фильме — беспризорника Булочку — исполнил сын режиссера Вася Бычков, для которого эта роль была не первой: впервые он засветился на экране в фильме своего же отца «Город мастеров». Композитором фильма стал Евгений Крылатов, с которым Бычков хорошо сотрудничал на своей предыдущей картине про «папу капитана».

ЧП за ЧП

До конца подготовительного периода оставался еще почти месяц, когда Бычков попросил разрешение начать съемки уходящей летней натуры. Ему пошли навстречу. 22 июня на съемочной площадке в шереметьевском дворце в Кускове была разбита на счастье тарелка — и съемки начались. Снимали объект «загородный особняк князя Тихвинского», а именно начальные кадры картины — приход представителей советской власти к вдове князя, чтобы национализировать его бесценную коллекцию произведений искусства. В роли вдовы снялась замечательная актриса Ольга Жизнева, для которой эта роль станет последней — спустя два с половиной года она уйдет из жизни. Там же сняли объект «кладбище» (именно там управляющий усадьбой Тараканов прятал бесценную коллекцию). Затем группа переехала в город Боровск, в окрестностях которого был снят еще ряд натурных объектов: келья, лесная дорога, больница (это там лежал Макар, после того как получил ожоги во время тушения склада, где якобы находилась коллекция). Съемки в Боровске велись 6-16 и 28–31 июля.

Из Боровска группа вернулась в Москву, чтобы спустя несколько дней отправиться в следующую экспедицию — на этот раз в небольшой городок Кириллов (7 тысяч жителей) Вологодской области. Киношники прибыли туда 3 августа и практически сразу начали снимать тамошние объекты, относящиеся к финалу картины: логово банды Лагутина в монастыре. Эти эпизоды снимались на территории двух монастырей — Кирилло-Белозерского и Ферапонтова. А окрестности деревни Щелково должны были стать местом съемок эпизода «погоня Макара за фургоном».

Между тем уже в самом начале экспедиции — 10 августа — в группе случилось ЧП, когда едва не погибли двое каскадеров — Фирс Земцев и Юрий Федосеев. Первый (1919 года рождения) был каскадером с большим стажем работы, причем не только в кино (работал на фильмах: «Адъютант его превосходительства», «Неуловимые мстители» и др.), но и в цирке (он занимал должность режиссера в Государственном училище циркового и эстрадного искусства), второй — каскадер начинающий. Вдвоем они должны были поставить сложный трюк — полет на тросе над монастырем (по сюжету один из циркачей таким образом спасает чекиста Овчинникова от бандитов-лагутинцев). Эпизод был снят с первого же дубля, и ЧП произошло уже после того, как была дана команда оператору «Стоп!» Причем вины каскадеров в случившемся не было.

Перед тем как совершить трюк, Земцев сам досконально проверил крепление 10-миллиметрового троса. Тот одним концом был закреплен на 70-метровой Московской башне, пропущен через специальный блок, закреплен на другой 40-метровой надвратной башне и, пропущенный через второй блок, закреплен на грузовой машине. Именно по вине последней и произошло ЧП. По задумке Земцева, после перелета с одной башни на другую, когда каскадеры должны были зависнуть над землей и дать команду шоферу подать машину назад, натяжение троса должно было ослабнуть, и каскадеры плавно опустились бы на крышу галереи монастыря. Однако в момент старта никто не догадался вытащить из-под колес грузовика кирпич, который был положен туда для фиксации автомобиля, из-за чего произошел резкий рывок. В итоге трос лопнул, и каскадеры упали вниз. К счастью, высота оказалась не слишком большой — 5–6 метров, иначе падение завершилось бы куда трагичнее. А так Земцев получил переломы обеих ног, а его напарник благодаря тому, что Земцев успел обхватить его руками, заработал всего лишь ушиб подбородка.

Забегая вперед сообщу, что следующие девять месяцев Земцев вынужден будет провести в гипсе. Однако и после его снятия врачи поставят ему неутешительный диагноз: вся жизнь — в инвалидной коляске. Однако вопреки всему Земцев проявит чудеса самоотверженности: будет тренироваться по нескольку часов в сутки и в итоге не только встанет на ноги, но и вернется к любимой работе (правда, уже в качестве руководителя каскадеров).

Всю первую половину августа в съемках принимали участие лишь двое исполнителей главных ролей — Олег Табаков и Витя Галкин. Андрей Миронов с Театром сатиры был на гастролях в Магнитогорске и смог приехать в Кириллов только в двадцатых числах августа. И сразу же включился в работу: в те дни сняли эпизоды, где Маркиз пытается угнать фургон с антиквариатом, но лагутинцы успевают закрыть ворота монастыря, ловят Маркиза и жестоко его избивают — бросают грудью на металлические ворота. В Ферапонтовом монастыре сняли эпизод, где Макар, Маркиз и Кешка сидят под стражей.

Между тем к началу сентября в съемочной группе уже начал забываться неприятный инцидент, случившийся 10 августа. Высокая комиссия из трех человек, которая была прислана из Москвы (ее возглавлял инженер по технике безопасности Е. Толстов), сумела разобраться в случившемся, выявила степень вины каждого из участников инцидента и предупредила коллектив о недопустимости повторения подобных случаев впредь. Коллектив железно пообещал сделать из этого надлежащие выводы. Однако не прошло и недели после того, как комиссия отбыла в Москву, как последовало новое ЧП на съемочной площадке. Причем на этот раз его последствия были куда более трагичны.

Инцидент произошел в пятницу, 11 сентября, во время съемок в Вологде, куда съемочная группа переместилась из Кириллова (съемки там начались 9 сентября). В тот злополучный день на Софийской площади города снимался эпизод въезда цирковых фургонов в ворота Кремля (по сюжету это были ворота монастыря, где обитали лагутинцы). В съемках были задействованы восемь фургонов, которыми управляли десять каскадеров. Предпоследним фургоном управляли двое: опытный инструктор Юрий Котов (он помимо каскадерства еще и руководил местным народным цирком) и начинающий каскадер Валентин Мыльников, 23 лет от роду, работавший в том же народном цирке силовым жонглером. Стоит отметить, что до того, как режиссером была дана команда «Мотор!», фургоны трижды репетировали въезд. И ни разу не произошло накладки.

Как и в августовском случае, где решающую роль сыграла побочная причина — кирпич, в этот раз к трагедии привел… цирковой верблюд. Это он в тот момент, когда началась съемка, внезапно выскочил из-за кустов, чем сильно напугал лошадей седьмого фургона. Те резко рванули в сторону, в результате чего фургон стал заваливаться влево по движению. Мыльников попытался спрыгнуть с облучка, но далеко отскочить не успел, и фургон буквально впечатал его в землю. Котову повезло больше — его только ударило оглоблей по ногам. На милицейской машине Мыльникова доставили в больницу, где врачи поставили ему неутешительный диагноз — перелом позвоночника. В связи с тем что это ЧП оказалось вторым по счету за месяц съемок, на студии имени Горького вскоре появится приказ, где будут ужесточены меры по технике безопасности на съемочных площадках. Что касается наказания для тех, кто непосредственно отвечал за случившееся, то и оно последовало незамедлительно: директора фильма сняли с работы, а режиссер удостоился строгого выговора.

«Вжик-вжик! Уноси готовенького…»

После того как съемки в Вологде были завершены, группа вернулась в Москву, чтобы в двадцатых числах сентября отправиться на натурные съемки в Ленинград. Там были сняты фоны города, бегство Кешки по крышам и его спасение Маркизом, песня Маркиза «Этот город мной любим…», двор угрозыска, нападение на Тараканова «попрыгунчиков», зоомузей, аукцион и кладбище (два последних объекта не были досняты из-за отсутствия нужного реквизита — старинных часов). В последних числах октября был отснят самый массовый эпизод — ноябрьская демонстрация 1921 года. К съемкам была привлечена большая массовка — несколько сот человек. В начале ноября съемки переместились в залы Государственного Эрмитажа. 5 ноября группа вернулась в Москву, чтобы начать съемки в павильонах Киностудии имени М. Горького.

Между тем, после того как Миронов спел прекрасную песню «Этот город мной любим…», его стало обуревать жгучее желание спеть что-нибудь еще. Ему казалось, что одной песни для Маркиза явно недостаточно. Причем вторая песня должна быть диаметрально противоположна первой — более экспрессивной, заводной. Он обратился с этим предложением к режиссеру Бычкову, который откликнулся на эту просьбу с большим воодушевлением. О том, что было дальше, послушаем рассказ поэта Юрия Энтина:

«29 декабря 1970 года мне звонит режиссер, представляется: "Владимир Бычков, Киностудия имени Горького" — а я этой фамилии даже не слышал. И просит меня наисрочнейшим образом сочинить вместе с композитором Крылатовым песню о шпаге, и это надо сделать… к Новому году. Я говорю: "Как к Новому? Сегодня — 29-е!" — "Очень надо!" Привез сценарий, мне он необыкновенно понравился. 31 декабря, примерно в то время, когда люди уже садятся за стол и пропускают первую рюмку, я привез текст песни. Стихи Крылатову понравились, но выяснилось, что решающее слово принадлежит не ему и даже не Бычкову, а… Андрею Миронову. Андрей срочно приехал, прочитал и довольно строго спросил: "Вы внимательно прочли концовку сценария?" — "Конечно, — отвечаю, — ваш герой погибает". — "Но в ваших стихах не хватает трагизма. Вам меня не жалко?" Я заперся в комнате и за 15 минут написал куплет:

На опасных поворотах

Трудно нам, как на войне.

И быть может, скоро кто-то

Пропоет и обо мне:

Вжик-вжик-вжик!

Уноси готовенького…

Миронов обнял меня, расцеловал: "Вот теперь — то что надо!" Потом он послушал музыку, тоже сказал, что чего-то не хватает, и предложил, чтобы в конце песня перешла в вальс. Крылатов выполнил его пожелание, и в результате получилась замечательная песня. После этого мы с Мироновым подружились, и я еще много написал песен для него…»

Тучи над фильмом

Год 1971-й только начался, а над «Достоянием республики» сгустились тучи. Мало того что во время съемок произошло два серьезных ЧП, когда пострадали люди, так еще выяснилось, что съемочная группа не уложилась в выделенные ей средства, более того — допустила перерасход денежных средств на астрономическую сумму 88 308 рублей. Плюс к этому серьезно отставала по метражу. В связи с этим 11 января на студии было собрано расширенное партийное бюро, которое обсудило сложившуюся обстановку Обсуждение было бурным и весьма нелицеприятным для создателей фильма. Было решено наказать 10 человек: им снизили постановочное вознаграждение, объявили строгие выговоры.

Следом за партбюро состоялось заседание худсовета, который наметил путь, по которому съемочной группе следовало двигаться, чтобы как можно быстрее и качественнее завершить съемки. Режиссеру было разрешено доснять новые сцены (расстрел в монастыре, песня Маркиза на барже, в фургоне, на кладбище, в спальне детдома, крыльцо церкви). Кроме этого, худсовет обязал Бычкова заменить актера Медведева, сыгравшего роль матроса Петровых, по причине его несоответствия образу. На эту роль был быстро найден другой исполнитель — Сергей Плотников.

В январе сняли начальные кадры фильма: погоню лагутинцев за санями, где находились беспризорники и девушка-красноармеец, сопровождавшая их в детский дом. В начале февраля сняли «Песенку о шпаге», которую Маркиз исполняет на барже. Затем в этом же, 6-м, павильоне были сняты эпизоды: в Изгорске, загородный особняк, больница, номер гостиницы, кинозал и кинобудка.

В апреле — мае возобновились съемки натурных объектов. В частности, в мае был снят кульминационный эпизод: убийство Маркизом атамана Лагутина и расстрел лагутинцами Маркиза.

23 мая съемки были закончены. Однако по решению худсовета пришлось доснимать целый ряд новых сцен, для чего группа выехала в короткую экспедицию в Ленинград (9-18 июня). Только после этого в съемках фильма была поставлена финальная точка. Однако мытарства его на этом не закончились. Из-за нового перемонтажа сдать его в срок (6 июля) не удалось, и сдача фильма была перенесена на 13 августа. Затем и эти сроки были сдвинуты еще на месяц: шла переозвучка фильма. И только 17 сентября многострадальная картина наконец-то была сдана.

Согласно финансовой ведомости, гонорары актеров уместились в следующие суммы: Олег Табаков — 4128 рублей, Андрей Миронов — 3440 рублей, Витя Галкин — 1531 рубль 20 копеек, Спартак Мишулин — 1250 рублей, Евгений Евстигнеев — 650 рублей, Игорь Кваша — 485 рублей, Вася Бычков — 129 рублей 55 копеек.

На экраны Москвы фильм «Достояние республики» вышел спустя семь месяцев (!) после сдачи — 28 апреля 1972 года. И мгновенно стал чуть ли не фаворитом проката, поскольку еще задолго до премьеры СМИ успели сделать ленте хорошую рекламу: писали о прекрасной работе Андрея Миронова, по радио прозвучала «Песенка о шпаге», которая мгновенно стала всенародным шлягером. Короче, простой зритель принял картину восторженно. Причем не только юный зритель. В августовском номере журнала «Советский экран» (№ 18) было помещено письмо свердловчанки Л. Гарян, которая писала:

«Пишу это письмо с единственной целью — сказать создателям фильма "Достояние республики" сердечное спасибо.

Сегодня посмотрела фильм со своей дочерью. Мы обе ушли из кинотеатра под большим впечатлением.

Не могу удержаться, чтобы не выразить благодарность режиссерам, актерам и всем создателям фильма».

Невольно напрашивается сопоставление этого фильма с другим почти на ту же тему — «Приключения неуловимых» (3-я серия). «Достояние республики» несравненно сильнее, богаче, содержательнее. Этот фильм с удовольствием смотрят и взрослые, и дети. Он оказывает большое эмоциональное и воспитательное воздействие. Замечательные образы создали актеры Миронов, Табаков и маленький мальчик, играющий Иннокентия.

Не хочется расставаться с ними, и в то же время боишься, чтобы не получилось того же, что с героями третьей серии «Неуловимых».

Между тем определенная часть официальной критики приняла картину совершенно иначе. Вот как отозвался о фильме некто Л. Маковкин в газете «Уральский рабочий» (номер от 26 апреля 1972 года):

«Несмотря на обилие имен, по-настоящему ярких актерских работ в фильме, в общем-то, нет. Нет, потому что чем дальше раскручиваются хитросплетения поисков похищенных ценностей, тем больше и больше отходят на второй план характеры героев, достоверность и правда времени, где шла, например, борьба двух миров. И хотя с экрана нет-нет да и прозвучат слова о революции, народе, "достояниях республики" — их все труднее и труднее оказывается расслышать в скрипе дверей тайников, шуме погонь, грохоте перестрелок. В споре жизни и трюка победителем чаще всего оказывается трюк. Причем не всегда самого лучшего свойства вроде "киноцитат" из "вестернов" перерубаемых канатов да прыжков на веревках с колокольни на колокольню.

Да, занимательность — это необходимо… Но занимательность во имя и ради чего? Ради того, чтобы пощекотать нервы ржавым скрипом заржавелых петель на подвальных дверях? Или ослепить сполохом грандиозно снятого пожара? Или поразить лихой скачкой, во время которой всадник на полном скаку прыгает по проверенным рецептам "ковбойских лент" с лошади на крышу бешено летящего фургона?..»

Стоит отдать должное критику, он верно угадал главную идею молодого режиссера — снять не очередной фильм «про Гражданскую войну», а лихой подростковый истерн. Неслучайно поэтому фильмами, которые члены съемочной группы баловали себя в процессе съемок, были шедевры западного кино, в том числе и вестерн Серджио Леоне «Плохой, хороший, злой» (кроме этого, они смотрели «Полуночного ковбоя», «Человека со шрамом», «Нашего человека в Стамбуле», «Меч и весы», «Человека, которого не было», «Процесс»). Кстати, и худсовет студии, когда большая часть съемочного процесса была уже позади, ставил в вину Бычкову именно это: слишком много «вестерновости» и мало революционного пафоса. И чтобы ублажить ревнителей идеологии, режиссеру пришлось снимать эпизод с ноябрьской демонстрацией 21-го года, да и ряд других эпизодов подобного рода. Хотя изначально идея была иной: снять романтическое кино, на котором подросткам было бы не скучно.

И расчет оказался верным: фильм, повторюсь, был принят на «ура». Причем «ура» громогласное, о чем наглядно свидетельствовали феноменальные цифры проката — 47,14 млн зрителей. Это позволило «Достоянию республики» занять 5-е место в прокате 1972 года среди отечественных лент, пропустив вперед себя следующие фильмы: «Джентльмены удачи» (66,0 млн), «А зори здесь тихие…» (66,0 млн), «Корона Российской империи, или Снова неуловимые» (60,8 млн), «Русское поле» (56,2 млн).