Храм Музыки и Танца

С Rue Royale поворачиваю направо, на Большие бульвары, воспетые Ив Монтаном, прохожу мимо Мадлен, известного на весь мир концертного зала «Олимпия» и уже через несколько минут, миновав Caf? de la Paix (Кафе Мира), попадаю на площадь «Оперы». Имя ей, как и авеню Опера, и метро с таким же названием дало роскошное здание Парижской оперы, выполненное в стиле ампир Второй империи со всей присущей ей помпезностью. Скульптурные группы по фасаду, потрясающие аркады, внутренний декор, к которому уже в XX веке добавился расписанный Марком Шагалом плафон, бог Апполон и музы на куполе — все, что только можно было взять из символов красоты и гармонии, было взято в этот храм Музыки и Танца. Зрительный зал на 2 500 мест никогда не пустует, хотя цены здесь далеко не всем доступны. Но выступить на сцене Парижской оперы престижно, и сюда поэтому издавна стремились все мировые звезды оперы и балета.

Оперу строил архитектор Шарль Гарнье, и поэтому нередко ее называют его именем. Когда выкопали котлован, обнаружили, что на месте, выбранном для Оперы, существует небольшое подземное озеро. Гарнье хотел было уже перенести строительство, но Наполеон III приказал ему строить там, где он ему велел. Тогда Гарнье нашел уникальное архитектурное решение — прикрыл подземное озеро «крышкой», что впоследствии и дало уникальный резонанс, которым славится Парижская опера. Теперь там расположена еще и Национальная академия музыки и танца. С 1989 года собственно Опера отсюда переехала в новое здание на площади Бастилии, построенное к 200-летию Французской революции при президенте Миттеране, а здесь, в центре Парижа, у Бульвара Капуцинов осталась балетная труппа. Но в общем-то все это единый театр, хотя помещения и два.

Для нас Опера связана, прежде всего, с историей русского балета. На сцене Дворца Гарнье танцевали Нижинский и Преображенская. Здесь пели Шаляпин и Собинов. В Париже до сих пор вспоминают «Дягилевские сезоны» начала века, названные так по имени русского балетмейстера Сергея Дягилева, который руководил балетной труппой Парижской оперы. Русская традиция утвердилась здесь надолго. После смерти Дягилева в 1929 году его сменил Сергей Лифарь, родившийся в Киеве. А его уже — Рудольф Нуриев, который незадолго до смерти поставил на сцене Гарнье свою любимую «Баядерку». И в театре на Бастилии эта традиция живет: там ставили балет С. Прокофьева «Ромео и Джульетта», оперу Чайковского «Евгений Онегин». Парижане помнят добро: площадь, прилегающую к служебному входу в Оперу, напротив универмага «Galerie Lafayette», назвали Площадью Сергея Дягилева. Даже березки там пытались посадить в больших кадках. Но не выдержали аристократки нашего леса парижского смога и автомобильной гари — засохли. Пришлось высаживать в этих кадках туи.