Размеры государства

Чингисхан за несколько лет до своей смерти, передавая наиболее отдаленные от Монголии территории Кыпчака старшему сыну Джучи и утверждая право их наследования его потомками, вряд ли имел представление о размерах данной области своей империи. Ханам Золотой Орды предоставлялось право самим определять границы своего государства при условии, что они не затрагивают территорий других монгольских улусов. Это относилось к двум местам: Средней Азии и Кавказу. Здесь внешние границы в некоторой степени были проведены.

Возникшая таким образом империя в русских летописях, а затем и в западных хрониках стала называться Золотой Ордой. В восточных же исторических описаниях такое название нигде не встречается. Более того, территории наследников Бату в них обычно имеют обозначение Синяя Орда (Кок Орда), а земли наследников Орды, другого сына Чингисхана, – Белая Орда (Ак Орда). Причем эти названия в них часто подменяют друг друга.

Наиболее стабильной являлась граница на востоке империи там, где начиналась Трансоксания. Здесь к Золотой Орде относился Хорезм с Сыгнаком. Однако восточная часть страны не находилась в непосредственном подчинении Сарая. К востоку от Урала земли принадлежали наследникам Шибана и Орды. Хорезм же вплоть до середины XIV века в большей или меньшей степени напрямую зависел от ханов Золотой Орды, где еще в 1327 году имелась резиденция их наместника. А после распада иранской империи ильханов в 1340 году данная территория стала хорошим плацдармом для военных походов на Хорасан[340]. Граница здесь проходила по рекам Оксус[341] и Яксартес[342], первая из которых тогда впадала в Каспийское море, а не в Аральское, и дальше по Иртышу.

Менее стабильной, чем на востоке империи, была граница на Кавказе. Первоначально Кавказ относился к землям Бату и именно к этому правителю обращались за помощью грузинские и армянские цари, в частности царь

Малой Армении (Киликии) Хетум I. Воля хана в Сарае являлась тогда решающей и для Малой Азии.

Занятие территории Ирана Хулагу привело к возникновению серьезных разногласий, поскольку ильхану был обещан и Кавказ, который ханы Золотой Орды по-прежнему рассматривали как зону своих интересов. Об ожесточенных сражениях за обладание данной территорией, стихших только в 1357 году, мы уже говорили ранее. Здесь стоит только добавить один факт: Берке за участие его войск в военном походе Хулагу была предназначена область Табриз-Марага[343], где воины Берке после окончания военных действий могли поселиться.

Подлинной границей здесь выступали Железные Ворота возле Дербента и верхнее течение реки Куры, частично укрепленное по берегам деревянными ограждениями, а также время от времени Терек.

По утверждению Ибн Баттуты, столкновение войск Византийской империи и Кыпчака произошло возле населенного пункта под названием Баба-Салтук. Но между двумя государствами находилась безлюдная полоса, преодолеть которую можно было только за восемнадцать дней пути.

Народы, жившие на восточном берегу Черного моря, доставляли монголам много хлопот и никогда не были им по-настоящему подчинены. Среди них следует назвать аланов, черкесов, лезгинов и (картвельских[344]) сванов, а также в значительной степени грузин, неопределенное положение которых позволяло им колебаться между Ираном и Кыпчаком.

Далее чуть западнее южную границу татарского государства образовывало северное побережье Черного моря, правда с оговоркой о том, что генуэзские и венецианские колонии в Крыму и к западу от него, такие как Сугдея, Балаклава[345], Тана (Азов), Севастополь, Кафа и Монкастро (с 1368 г. Аккерман) подчинялись власти Золотой Орды весьма условно.

Юго-западнее Кыпчака Орда имела длительное время внушительное влияние на Болгарию и Молдавию. (Вполне возможно, что после падения Ногая болгары получили от ханов значительные уступки.) Орду вытеснили оттуда только в середине XIV столетия. Приобретению независимости этими странами во многом способствовала позиция Ногая, которую он занял в отношении юга империи, включая Крым, в конце XIII века, о чем речь шла в первом разделе книги. В 1343 году генуэзцы обозначали границу, за которой оканчивалась власть татар, по реке Днестр. Аккерман в 1402 и 1408 годах относили уже к Молдавии.

Наибольшим изменениям подвергалась северная граница Орды. Во время своего вторжения Бату подчинил себе почти всю Русь вплоть до границы с Новгородом. К востоку и северу оттуда области, подвластные монголам, соприкасались с тогдашним краем русских поселений. Но четкой границы здесь не было. Русь, собственно говоря, была подчинена Орде опосредованно. Область проживания самих татар в северном направлении простиралась относительно далеко – вплоть до Ростова и Ярославля на Волге, где было обнаружено большое кладбище знатных татар. Татарские поселения доходили и до Вятки. В целом весь бассейн Волги, где всегда проживало много тюркоязычных народов, представлял собой обширный край татарских поселений.

Дальше в центре начиналась собственно татарская территория, которая лежала южнее Москвы и была от нее относительно недалеко. В 1377 году земли Орды простирались до Рязанского княжества. В непосредственной близости от границы с татарами длительное время находился и Курск.

К подвластным территориям Орды на северо-западе с 1241 года относилась Подолия. Только появление на данных землях в середине XIV столетия корятовичей привело к постепенному ослаблению в них влияния татар. Примерно в 1357–1358 году Брянск, а вскоре и Киев оказался в руках литовцев, и граница стала пролегать от областей Рязани и Пронска[346] через обширные пустоши, или, как их называли русские, Дикое поле, а поляки – Джике поле, примерно по Ворскле[347]. Более точную границу, как справедливо отмечает Конечный, установить невозможно. Такие же заброшенные земли в молдавских областях тянулись и вдоль венгерско-татарской границы.

Имеется довольно много различных татарских грамот, в которых золотоордынские ханы выделяли земли Литве. Поэтому здесь имеется возможность описать границы относительно точно. При этом следует учитывать два обстоятельства.

Во-первых, речь в них идет только о формальной передаче территорий, на которые претендовала Литва, а не о фактическом расширении размеров Литовского княжества, доказательством чему служит документ, адресованный Витовту в 1393 году изгнанным Тохтамышем.

Во-вторых, первоначальный текст более ранних грамот нам неизвестен. Но мы можем судить об их содержании по манере составления документов, подтверждающих прежние, как, например, грамоты от 1507 года, а также других грамот, в которых первоначальные тексты, по сути, повторяются, поскольку они выдавались взамен предыдущих тогда, когда сроки первых истекали.

Несмотря на поражение на Ворскле, Витовту в начале XV века удалось расширить первоначальные границы своего влияния между Днепром и Днестром на территории вплоть до Черного моря. Конечно, речь не идет о том, что эти земли стали принадлежать непосредственно Литве, так же как другие части данного государства. Но находившиеся там татары вынуждены были прислушиваться к его мнению хотя бы из-за неразберихи в коренных областях самой Орды.

Витовт смог даже заложить (а может быть, и воздвигнуть) крепость в устье Днестра, носившую название Хад-жибек (Хаджибей)[348], и разместить там небольшой гарнизон. Такой успех был важен не только политически, но и с точки зрения торговых отношений. Позднее после смерти Витовта влияние Литвы в этих областях вновь оказалось потерянным, хотя с польско-литовской стороны им придавалось большое значение и позже.

В качестве пограничной реки определенную роль в XV столетии, похоже, играл также Сейм. В 1498 году крымский хан Менгли Гирей I потребовал от Литвы вернуть расположенные южнее этой реки, как изначально татарские, земли с городами Киев, Канев, Путивль и Черкассы. Конечно, это было скорее формальностью, как во многом и по отношению к другим областям, на которые претендовали литовцы.

Но ограничения требований Менгли вернуть только данные области позволяют судить о первоначальных границах Орды. Ханство Менгли Гирея имело территорию, простиравшуюся до Ворсклы, Десны, Днепра и Припяти. Свои права на именно эти территории просил хан подтвердить османского султана.

По сравнению с ними земли, на которых существовала Золотая (Большая) Орда в следующем за XV столетием времени, выглядели весьма скромно: они охватывали оба берега Волги в среднем ее течении, достигали низовий

Дона, соприкасаясь с крымско-татарскими и собственно русскими территориями на границах Рязанского княжества.

Протяженность же кыпчаковского государства в его изначальных границах описывается в странах Востока просто невероятно огромными расстояниями. Для поездки от Железных Ворот возле Дербента до его восточных границ требовалось пять месяцев, а от Оксуса до Дуная – четыре месяца. В разных источниках приводятся различные временные отрезки. (Четыре месяца для езды поперек территории и шесть месяцев в длину соответственно: шесть и восемь месяцев, восемь месяцев и один год.) Но все они говорят только об одном – территория Золотой Орды была поистине огромна.