ПАДЕЖИ МЕШАЮТ ДРУГ ДРУГУ

ПАДЕЖИ МЕШАЮТ ДРУГ ДРУГУ

Как бы вы восприняли такую, например, фразу: В науке о языке не возникало необходимости организации дела изучения скопления падежей? Вероятно, не приняли бы ее всерьез: очень уж она «не по-русски» построена, очень уж тяжеловесна и трудна для понимания. А между тем эта языковая шутка похожа на правду: в деловой и публицистической речи встречаются «цепи» одинаковых падежей, состоящие из четырех-пяти «звеньев»; такие «цепи» нередко превращаются в оковы, сжимающие мысль.

Нередко нормы грамматики при этом не нарушаются: не возникает (чего?) необходимости (чего?) организации (чего?) дела (чего?) изучения и т. д. Здесь все по грамматическому правилу падежного управления. Но ведь грамматика нужна нам для того, чтобы доступно и понятно выражать мысль, и если «скопление» падежей начинает мешать выражению мысли, если сами падежи, «сталкиваясь», мешают друг другу, значит, нормы языка использованы не лучшим образом.

Литераторы знают, что употреблением подряд нескольких одинаковых падежных форм («скопление» падежей) мысль обычно затемняется. Осуществим один языковой эксперимент. Возьмем для начала словосочетание с одной формой родительного падежа, затем прибавим к ней еще одну форму родительного падежа и т. д. Станем при этом наблюдать за тем, как увеличение количества одинаковых падежей влияет на доступность выражения мысли:

1) Увеличение производства.

2) Увеличение производства товаров.

3) Увеличение производства товаров ширпотреба (есть такое словечко у торговых работников!).

4) Меры увеличения производства товаров ширпотреба.

5) Подготовка мер увеличения производства товаров ширпотреба.

6) Ход подготовки мер увеличения производства товаров ширпотреба.

7) Ускорение хода подготовки мер увеличения производства товаров ширпотреба.

8) Дело ускорения хода подготовки мер увеличения производства товаров ширпотреба.

9) Обсуждение дела ускорения хода подготовки мер увеличения производства товаров ширпотреба.

Вот уж, действительно, «чем дальше в лес, тем больше дров»! Конкретность и точность мысли уменьшаются в соответствии с увеличением числа родительных падежей, а начиная с пятого примера мысль все стремительнее переключается на холостой ход и определенность задачи тонет в словесной шелухе. Вот почему нужна большая осторожность в обращении с «цепями» падежей. Некоторые существительные с отвлеченным значением (например, дело, ход) особенно легко вызывают «цепную» падежную «реакцию»: эти слова сами по себе очень неплохие и даже полезные, однако не всегда нужно говорить ход подготовки вместо подготовка, ход заседания вместо заседание, ход прений вместо прения, ход заготовок вместо заготовки и т. д. Разве лучше Ход лесосплава в этом году убедительно говорит об успехах... чем Лесосплав в этом году... ? Точно так же не всегда можно предпочесть словосочетание дело подготовки кадров сочетанию слов подготовка кадров, дело развития художественной литературы не всегда лучше развития художественной литературы.

Как правило, «скапливаются» в нашей речи родительные падежи; избежать этого явления нельзя, да и не нужно к этому стремиться, так как две-три формы родительного падежа рядом не мешают общению.

Однако даже две формы творительного падежа, поставленные рядом, нарушают грамматико-стилистические нормы литературной речи, затрудняют взаимопонимание говорящего и слушателя, писателя и читателя: «Картина написана маслом художником»; Друг мой награжден правительством орденом»; «Умылся утром водой»; «Иванов назначен директором министром». Примеры говорят сами за себя.

А теперь о двузначном использовании падежных форм. Из школьной грамматики известно, что одна и та же форма может принадлежать различным падежам; например, форма березы может выразить и значение родительного падежа единственного числа, и значение именительного падежа множественного числа. Кроме того, форма одного и того же падежа, скажем, родительного или творительного, может передать разные значения: платок сестры и работа сестры, торговать мылом и умываться мылом и т. п. Получается, таким образом, что одна форма несет в себе несколько различных падежных значений. Как же язык производит отбор тех именно значений, которые нужны в определенных высказываниях? Как язык избегает двусмысленности, которая была бы неизбежной, если бы все значения каждой падежной формы одинаково отчетливо выступали в любом высказывании? Это достигается путем включения многозначной падежной формы в контекст, т. е. в определенную смысловую и грамматическую связь с формами других слов. Обычно даже двусловного сочетания бывает достаточно, чтобы из нескольких падежных значений отчетливо выступило лишь одно: платок сестры — здесь родительный падеж выражает значение принадлежности; работа сестры — здесь та же падежная форма выражает значение действующего лица.

И вот в речи мы должны строить такой контекст, который позволял бы отчетливо осознавать лишь одно из нескольких грамматических значений той или иной падежной формы. В противном случае возникает двусмысленность, например:

1) Чтение Твардовского продолжалось за полночь. Спрашивается, какая же мысль выражена — ‘Твардовский читал’ или ‘произведения Твардовского читались’?

2) Встреча друга всех нас обрадовала — ‘друг встречал’ или ‘друга встречали’?

3) Инженер Девяткин послан на завод директором — ‘Девяткина послал директор’ или ‘Девяткин послан в качестве директора, на должность директора’?

4) Мы передадим просьбу дирекции — “просьба была направлена в дирекцию’ или ‘просьба поступила от имени дирекции’? Очевидно, таких двусмысленных высказываний допускать нельзя.