Доктор Живаго

Доктор Живаго

Автор: Борис Пастернак

Год и место первой публикации: 1957 год, Италия; 1958 год, США

Издатели: Джанджакомо Фелтринелли Эдиторе; Пантеон Букс

Литературная форма: роман

СОДЕРЖАНИЕ

В «Докторе Живаго» прослеживается судьба героя, имя которого вынесено в заглавие произведения, до его смерти накануне сорокалетия. Роман охватывает бурный период истории России: с начала XX века через революцию 1917 года, Гражданскую войну к террору 1930-х годов. Действие эпилога развивается на фоне Второй мировой войны (после смерти Живаго); он дает беглые зарисовки будущего и подводит итоги прошлого.

Юрий Андреевич Живаго осиротел в детстве. Его отец, богатый промышленник, бросивший семью еще до преждевременной смерти его матери, промотал семейное состояние. Юрий попал в дом интеллигентной московской семьи. Он учится на терапевта — его высоко оценивают как диагноста — и женится на Тоне, дочери своих приемных родителей. У них родился ребенок, но после призыва Живаго на фронт (идет Первая мировая война).

На службе Живаго встречается с Ларой — Ларисой Федоровной Антиповой (урожденной Гишар), дочерью обрусевшей вдовы француженки. Он видел ее несколько раз в юности. Закончив курсы медсестер, она разыскивает своего мужа Пашу — Павла Павловича Антипова, который, по слухам, не то ранен, не то убит в бою. Лара несет с собой тяжесть бесчестья: в юности ее соблазнил распутник Комаровский, любовник ее матери. Юрий и Лара постепенно становятся друзьями, но потом она возвращается домой, на Урал, а он к своей семье в Москву.

События чрезвычайной важности. В Петербурге уличные беспорядки. Войска петербургского гарнизона перешли на сторону восставших. Революция.

Этой новостью завершается первая часть романа — она предвещает драматические перемены в судьбах главных героев и всей России.

Вернувшись, Юрий находит Москву всполошенной и в то же время унылой. Не хватает топлива и дров. Найти средства к существованию очень сложно. Юрий пытается возобновить свою медицинскую практику и круг общения, но обнаруживает, что стал чужим для друзей и коллег. Он начинает понимать, что политическая атмосфера для его семьи стала угрожающей — из-за положения в прошлом.

После тяжелой зимы Тоня и ее отец с помощью единокровного брата Юрия, Евграфа, убеждают Юрия бежать из Москвы в Варыкино, поместье Тониного деда, — рискованный шаг, обнажающий их дворянское происхождение. Долгая поездка в вагоне товарного поезда опасна: им приходится терпеть постоянные обыски. Неподалеку от Юрятина Живаго встречается со Стрельниковым, красноармейским офицером, известным своими изуверствами. (В действительности это пропавший муж Лары, который воспользовался слухами о своей смерти, чтобы сменить имя.)

Жизнь Живаго в Варыкино течет мирно и неприметно. Но покой Юрия нарушен двумя событиями. Сначала его романом с Ларой, с которой он случайно столкнулся в юрятинской библиотеке: он мучается из-за этой вероломной измены Тоне, которая все еще любит его. А затем красные партизаны, лесное братство, мобилизуют его под дулом пистолета, чтобы заменить их убитого хирурга. Эта повинность длится больше года, прежде чем ему удается бежать.

Через шесть недель Юрий, черный от грязи, истощенный и ослабевший, доходит до Юрятина, чтобы найти Лару. Он узнает, что его семья вернулась в Москву, а затем была выслана из России. Поскольку Лара — жена Стрельникова, их с Юрием положение небезопасно. Они вместе прячутся в Варыкино, но их пути расходятся, когда Лара бежит на Дальний Восток. Лара рассчитывает, что Живаго последует за ней, но он остается; он обманывает Лару ради ее же безопасности, решив ехать в Москву. Перед отъездом Юрия является Стрельников, пытающийся найти свою жену и убежище. На следующий день, зная, что его скоро арестуют, он стреляется.

В Москве Юрий не может заставить себя работать или писать. Даже попытки добиться выездной визы предпринимаются им без энтузиазма. Он деградирует физически и умственно. В конце концов, с помощью своего брата Евграфа, он пробует пробудить себя к жизни. Однако он умирает от сердечного приступа по дороге в госпиталь, где он едва успел получить работу.

Между тем объявляется Лара. Она приезжает в Москву, чтобы разыскать их с Юрием потерянную дочь. Направляемая воспоминаниями, она приходит в студенческую квартиру своего мужа, где тот прожил последние месяцы. После похорон она остается, чтобы помочь Евграфу разобраться с бумагами Живаго, а затем исчезает.

«Однажды Лариса Федоровна ушла из дому и больше не возвращалась. Видимо, ее арестовали в те дни на улице и она умерла или пропала неизвестно где, забытая под каким-нибудь безымянным номером из впоследствии запропастившихся списков, в одном из неисчислимых общих или женских концлагерей Севера».

Пастернак знакомит читателей со множеством персонажей из всех слоев общества и изображает их жизненные ситуации. Он воссоздает перипетии частной жизни и социально-политические события того времени, оживляя исторический и человеческий пейзаж. До Первой мировой войны жизнь преуспевающих представителей высших классов, полная обаяния, контрастирует с повседневностью рабочего класса: с одной стороны — музыкальные вечера, рождественские балы, банкеты и карты, а с другой — забастовки на железной дороге и избивающие мирных демонстрантов казаки.

На контрасте построена интерлюдия в Варыкино: семейное благоденствие, плодотворный труд, красоты природы окружены разрухой — сожженными, разоренными деревнями, которые оказались под перекрестным огнем Белой и Красной армий или были уничтожены восставшими местными жителями. Крестьяне живут в нищете, их жизни разбиты, их сыновей забрали в солдаты.

Первая реакция Юрия на революцию — ожидание «признаков нового», как выражались представители революционно-утопической мысли 1905 и 1912–1914 годов; он хорошо знал об угнетении в царской России. Позднее его начинают раздражать менее привычные идеи, основанные на практике дикой и безжалостной войны и переворота: «солдатская революция, направляемая знатоками этой стихии, большевиками». По дороге в Москву попутчик-революционер возражает на предложение Живаго, что страна должна дождаться «относительного успокоения и порядка» прежде, чем приступать к «рискованным экспериментам»:

«Это наивно… То, что вы зовете развалом, такое же нормальное явление, как хваленый ваш и излюбленный порядок. Эти разрушения — закономерная и предварительная часть более широкого созидательного плана. Общество развалилось еще недостаточно. Надо, чтобы оно распалось до конца, и тогда настоящая революционная власть по частям соберет его на совершенно других основаниях».

Живаго не поддается чарам этой «песни сирены»; чем ближе к Москве, тем более пустыми и бессмысленными кажутся ему война и революция, а дом, наоборот, самым важным и дорогим.

Из революционных эпизодов видно, что он знаком с разрухой и лишениями. Эти эпизоды дискредитируют политически ангажированную риторику революционеров. Деревню обстреливает бронепоезд в наказание за то, что она находится по соседству от другой, отказавшейся поддерживать партию. Другую деревню стирают с лица земли за сокрытие продовольствия от армии. Второй этап революции — это время подозрений и интриг: осведомители из ненависти готовы уничтожать противников «во имя высшей революционной справедливости».

Юрий, зачастую чересчур откровенный (во вред своей безопасности), демонстрирует неприятие происходящего:

«Но, во-первых, идеи общего совершенствования так, как они стали пониматься с октября, меня не воспламеняют. Во-вторых, это всё еще далеко от существования, а за одни еще толки об этом заплачено такими морями крови, что, пожалуй, цель не оправдывает средства. В-третьих, и это главное, когда я слышу о переделке жизни, я теряю власть над собой и впадаю в отчаяние».

В другом месте он размышляет о марксизме и о его лидерах:

«Марксизм и наука?… Марксизм слишком плохо владеет собой, чтобы быть наукою. Науки бывают уравновешеннее. Марксизм и объективность? Я не знаю течения, более обособившегося в себе и далекого от фактов, чем марксизм. Каждый озабочен проверкою себя на опыте, а люди власти ради басни о собственной непогрешимости всеми силами отворачиваются от правды. Политика ничего не говорит мне. Я не люблю людей, безразличных к истине».

Находясь в расцвете сил и способностей, Юрий мечтает прожить жизнь полно и ярко, в поте лица. Он говорит об «извечной тяге человека к земле», восхищается красотой окружающего мира, ему нравится познавать мир и выражать его. Он хочет быть свободным, он борется, чтобы защитить свою частную жизнь и свое мировоззрение.

Действие эпилога развивается во время Второй мировой войны в 1943 году, в нем идет речь о двух друзьях детства Живаго. Они побывали в советских лагерях, но теперь стали армейскими офицерами. Они размышляют о прошлом, о перенесенных ими страданиях. Один из них комментирует одну из важнейших сторон советской системы:

«Я думаю, коллективизация была ложной, неудавшейся мерою, и в ошибке нельзя было признаться. Чтобы скрыть неудачу, надо было всеми средствами устрашения отучить людей судить и думать и принудить их видеть несуществующее и доказывать обратное очевидности. Отсюда беспримерная жестокость ежовщины, обнародование не рассчитанной на применение конституции, введение выборов, не основанных на выборном начале.

И когда разгорелась война, ее реальные ужасы, реальная опасность и угроза реальной смерти были благом по сравнению с бесчеловечным владычеством выдумки, и несли облегчение, потому что ограничивали колдовскую силу мертвой буквы».

ЦЕНЗУРНАЯ ИСТОРИЯ

После смерти Сталина в 1953 году Кремль ослабил цензурный контроль; Пастернак начинает писать «Доктора Живаго». Он молчал в сталинские времена, которые «лишили голоса творческую индивидуальность и от всех писателей требовали соответствия партийным догмам». После того как он отправил рукопись в Госиздат и получил одобрительный отзыв, автор послал копию рукописи итальянскому издателю Джанджакомо Фелтринелли. Позже Госиздат изменил свое мнение и забраковал книгу из-за того, что большевистская революция в ней, по мнению издательства, изображена как величайшее преступление. От Пастернака потребовали забрать книгу у итальянского издателя для «пересмотра». Издатель отказался вернуть рукопись.

Когда в 1958 году Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия в области литературы, его вынудили отказаться от нее: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от нее отказаться».

Советский Союз заявил, что премия и действия шведских судей — «враждебное политическое действие, ибо признано произведение, скрытое от советских читателей и являющееся контрреволюционным и клеветническим». Позже Пастернак был изгнан из Союза писателей и лишен звания «советский писатель».

В 1986 году, с началом политики гласности Горбачева, вопросы цензуры и вмешательства чиновников в литературный процесс обсуждали на Восьмом Съезде советских писателей. Реформаторская критика заняла лидирующие позиции в Союзе писателей. Глава Союза заявил, что государственное издательство обсуждает возможность публикации «Доктора Живаго». Роман был издан в 1988 году в № 1–4 журнала «Новый мир» — А. Е.

В США в 1964 году в Ларчмонте (штат Нью-Йорк) владелец книжного магазина сообщил, что человек, назвавшийся членом «Общества Джона Бирча», позвонил ему, чтобы выразить протест против ряда «подрывных» книг, имеющихся на полках его магазина. Этими книгами были «Доктор Живаго», «Россия сегодня» Джона Гантера и «Капитал» Маркса, также он отметил книги Набокова и русско-английский словарь. Он угрожал, что если эти и другие «антиамериканские» книги не будут убраны с полок, общество объявит бойкот магазину. Редактор «Ньюслеттер он Интеллектуал Фридом» посоветовал книготорговцу: «Не принимайте всерьез пустую болтовню самозваного цензора». По-видимому, владелец магазина последовал этому совету.

Джонатан Грин (под заголовком «Индекс запрещенных книг») называет «Доктора Живаго» среди произведений, «особенно часто» подвергавшихся цензуре.