Послевоенная поэзия

В военные и послевоенные годы поэзия не жила в отрыве от текущих событий, и поэты старались как можно лучше служить требованиям времени. В свежих стихах Сергея Михалкова дядя Степа призывается во флот, чтобы участвовать в защите Ленинграда. Елизавета Тараховская писала о героях войны, солдатах, которые еще вчера сидели за школьной партой, а теперь рискуют жизнью, отстаивая свою страну. В поэме «Про коня» (1943) она изображала жестокую участь животных во время войны. Зинаида Александрова прославляла юных партизан, от знаменитой Зои Космодемьянской до безымянного мальчика, который уходит в партизаны после того, как его мать угнали в Германию («Партизаны», 1944). В стихотворениях Елены Благининой дети играют в войну, радуются победе над врагом и клянутся всегда защищать отчизну.

Еще долго после 1945 года война не уходила из поэзии. В поэме «Звенигород» (1948) Агния Барто описывает жизнь в детском лагере недалеко от Москвы. Дети, потерявшие родителей во время войны, здесь нашли новый дом. Барто пишет об измученных войной детях, которым по-прежнему снятся бомбежки и рушащиеся дома. Но общий тон поэмы оптимистичен, лагерь звенит веселыми детскими голосами. Барто также хотела показать, что дети не забыты, о них позаботится с любовью старшее поколение, которое обеспечит им счастливое детство и прекрасное будущее. И конечно, рядом с фотографией главного благодетеля, Сталина, всегда стоят свежие цветы. Вера Инбер в стихотворении «Домой, домой!..» (1945) в аллегорической форме писала о твердом желании восстановить страну. Во время войны скворцы улетели, но теперь они возвращаются на родную землю, в Россию. Стихотворение получило первую премию на конкурсе на лучшую детскую книгу.

В 1941 году Сергей Михалков принялся за амбициозный труд – эпическую поэму «Быль для детей», в которой он хотел объяснить маленьким читателям ход и значение войны. Первое издание вышло в 1944 году, но Михалков продолжал работать над своей «былью» еще несколько десятков лет. О Гитлере говорится, что «Он хотел людей свободных / Превратить в рабов голодных», но вся страна поднялась против захватчиков. Русские не желают, чтобы «Русский хлеб душистый / Назывался словом “брот”». В Берлине советские солдаты отомстили за Сталинград и потом как герои вернулись домой. Михалковская «Быль для детей» кончается призывом к детям с уважением относиться к ветеранам войны и принимать участие в восстановлении страны.

Печально следить за поэзией Михалкова в этот период. Следы «веселых 1930-х» можно заметить в таких стихах, как «Мой щенок», «Моя улица», «Телефон» и «Важные дела», но в целом Михалков теперь тратил свой талант на чисто пропагандистские, откровенно идеологизированные произведения. В хоре, поющем славу Сталину, он занял важное место. В 1943 году Михалков написал слова советского гимна, а после войны появилось и другое «официальное» стихотворение – «Песня пионеров Советского Союза». Стихи Михалкова больше и больше заполнялись партийными билетами и пионерскими галстуками. В стихотворении «Служу Советскому Союзу» он изображал идеальную семью истинных патриотов Орловых.

Вместе с тем Михалков уже не приспосабливал политические стихи ко вкусу своей целевой группы. Тяжеловатый, пропагандистский «урок истории», «Разговор с сыном» (1949), полностью игнорирует детский вкус, опыт и язык. Возвышенное начало – «Мой сын! Послушай мой рассказ / О нашей Родине, о нас» – более всего напоминает высокопарную, риторическую поэзию XVIII века. В известной поэме «В музее Ленина» (1949) двое детей отправляются на экскурсию в огромное краснокирпичное здание у Красной площади, но попытка увидеть музей их глазами и говорить их голосами совершенно не убедительна. Михалков говорит о жизни Ленина абстрактным языком, и это не дети, а взрослый автор, как положено, тронут при виде экспонатов: «Как дорог нам любой предмет, / Хранимый под стеклом! / Предмет, который был согрет / Его руки теплом!» Прославление Сталина как продолжателя дела Ленина в мгновение ока исчезло, как только в 1956 году Хрущев разоблачил культ личности.

После войны Самуил Маршак по преимуществу писал стихи для взрослых и занимался переводами. Только иногда появлялись произведения для детей, обычно большого формата – поэмы или циклы лирических стихотворений. Две поэмы, «Быль-небылица» (1947) и «Ледяной остров» (1947), – пример социалистического реализма. В первой поэме старик рассказывает удивленным детям о капиталистическом прошлом Москвы. Его история, с голодом, унижениями, тяжелой работой, невозможностью получить образование, является превосходным примером советской мифологии о дореволюционном русском анти-детстве. Огромный дом на Арбате, где эти советские граждане укрываются от дождя, до 1917 года принадлежал одной владелице, Аделаиде Хитрово. Октябрьская революция уничтожила не только мадам Хитрово, но и всякую социальную несправедливость, включая жестокое обращение с детьми. По Маршаку, роли теперь изменились. Пятнадцать лет назад американский капиталист в стихотворении «Кто он?» не мог понять, как это можно владеть домом коллективно, а теперь советским детям трудно представить себе, как один человек мог владеть огромным домом. Мистер Смит спрашивал, что это за человек такой – Комсомол, а советские дети в 1947 году принимают фамилию Хитрово за название учреждения. Вчерашняя действительность представляется фантазией, кошмаром, который исчез, как гроза, только что бушевавшая над Москвой. Воспоминания старика вызывают катарсис у детей, усиливают чувство удовлетворения их действительностью.

В «Ледяном острове» Маршак добавляет новую героическую фигуру к уже имеющемуся списку – почтальон, пожарный и рабочий. На этот раз идеал мирного времени – врач. Если в прошлом люди должны были ограничиваться сказками и легендами, то советская реальность порождает настоящие удивительные истории. Чтобы спасти раненого ученого на полярной станции, доктор прыгает во время сильной бури на льдину с парашютом. Даже чуть не утонув в ледяном океане, он не бросает парашют, потому что он «казенный» (мрачное, вероятно нечаянное напоминание о главенствующей роли государства над личностью). Молодой доктор побеждает стихии и спасает раненого от смерти, но почет достается не ему. В 1947 году необходимо было называть Сталина главной движущей силой каждого поступка, и Маршак придерживается правил:

Для этого стоило прыгать с высот

В седой океан, на изрезанный лед,

На снег между темных проталин, –

Куда вас на помощь товарищу шлет

От имени Родины Сталин.

Стихи в «Разноцветной книге» (1947) основаны на шести основных цветах. Зеленый – цвет лета, синий – моря, желтый – песка, белый – снега. Поначалу Маршак таким образом, изображает красоты природы, но цикл кончается советским кредо. Красный символизирует Красную площадь, а черный – цвет ночи и реакции – разгоняется светом рубиновых звезд на кремлевских башнях. Ту же самую композиционную форму Маршак использовал в цикле «Круглый год» (1948), где двенадцать месяцев порождают не просто «дневник природы», но и стихи о советских праздниках и о Москве как центре мира.

Последней значительной работой Маршака для детей стало «Веселое путешествие от “А” до “Я”» (1953). Как и у Бориса Житкова в книге «Что я видел», тут описывается путешествие на поезде, а буквы алфавита представляют разные станции. Во время путешествия по алфавиту юному читателю даются базовые знания о трудовой жизни, технике, географии, жизни животных, жизни в больших городах и колхозах и о русском языке. Маршак говорит от имени детей, используя местоимение «мы», но, несмотря на заголовок, в поэме маловато детского юмора или фантазии. Символическое значение поэмы в том, что способность читать открывает мир знаний и на шаг приближает ребенка к взрослению. В конце путешествия невинный юный путешественник узнает главный смысл ученья: «И будут говорить с тобой, / Как с другом, Ленин и Сталин». Когда в следующих изданиях эти строки исчезли, советские дети без указания на новое идеологическое направление оказались в такой же ситуации, что и рассеянный человек из ранней знаменитой маршаковской поэмы, вечно сидящий в отцепленном вагоне.

Патриотизм занимал центральное место в послевоенной поэзии Агнии Барто. Восьмисотлетие Москвы оказалось поводом для написания поэмы «Я живу в Москве» (1947). Девятилетний Петя изучает родной город, школу, телеграф, метро, стадион и тому подобное. Он узнает множество полезных вещей, например, тот факт, что «Моссовет в Москве хозяин». Моссовет принимает готовое строительство, наблюдает за проводкой электричества и прокладкой водопровода. Вместе с тем упор делается на память о войне. Героической фигурой становится Петин брат, солдат. На трофейной выставке Петя гордо указывает на немецкий танк, подбитый братом в бою под Москвой. Даже игры детей полны войны. По дороге в школу Петя воображает себя партизаном, который во время снежной бури должен доставить важные документы в школьное здание. Книга заканчивается эйфорическим описанием первомайского парада. Под бой часов на Спасской башне дети вручают Сталину цветы. Барто дает понять, что церемония не только только советского значения, так как «И везде / По всей земле / Слышен / Бой часов в Кремле».

У подростка Лёни из книжки «Ему 14 лет» (1949) проблема: у него не было возможности умереть геройской смертью, о которой рассказывают в школе ветераны войны. Стихотворение показывает, что можно совершать великие подвиги и с помощью малых, каждодневных дел. Лёня помогает родине, когда борется со своими страхами, защищает младшего братишку и не предает товарищей.

Поэтическая программа Барто проявлялась в речах на съездах советских писателей, начиная с первого в 1934 году и до седьмого в 1976 году. К концу жизни ее, когда-то новатора в творчестве, можно было воспринимать еще одним представителем самодовольной советской культурной бюрократии, постоянно подчеркивающим, что детская литература – идеологическое оружие социалистического воспитания. Тем не менее, от требований высокого литературного качества Барто никогда не отказывалась. В 1952 году она так выразила свои взгляды на то, что важнее всего в детской литературе:

Часто задают вопрос, в чем специфика детской литературы? Прежде всего, в том, что мысль, образ в детской книге должны быть особенно ясны, конкретны, в том, что язык должен быть кристально чист, точен. Один из основных признаков специфики – необходимость считаться с возрастными особенностями детей. Это бесспорно! Если писатель плохо знает особенности детского возраста, его книга будет лишена адреса. Но ведь «ребенок растет с каждым своим днем. Книга, прочитанная им сегодня, и та же книга, прочитанная им через несколько дней, встречает, в сущности, разных читателей и разный читательский прием», – говорит Макаренко. Он считает, что книга не должна строго следовать за возрастным комплексом, она должна быть впереди этого комплекса, должна вести ребенка к тем высотам, на которых он еще не был. Макаренко говорит, что книга, если она интересна только для определенного, точного возраста, всегда слабая книга. Эти мысли Макаренко находят горячий отклик у многих писателей и у многих педагогов[524].

Самое известное послевоенное стихотворение Елены Благининой – «Аленушка» (1953). Это своего рода колыбельная, рисующая нежную картину мира маленького ребенка. В конце стихотворения начинается процесс социализации: Аленушка принимает участие в первомайской демонстрации, сидя у отца на плечах, с красным флажком в руке. Словесная игра в стихотворении говорит о влиянии русского фольклора и сказок Чуковского. В то время Благинина также опубликовала немало рифмованных загадок, считалок, дразнилок и скороговорок.

Зинаида Александрова также оставалась верна миру детей. Сборник «У нас в квартире» (1949) является циклом стихов о детях, живущих в коммунальной квартире. Они носятся по коридору, играют в школу, кормят птиц, празднуют дни рождения. Главное событие года – Новый год и елка, одна на всю квартиру. Александрова писала и о труде. В стихотворении «Сарафанчик» (1948) поэтесса описывает все стадии работы, без которых нельзя сшить Танин сарафан. Прослеживается весь процесс – от сбора хлопка в Узбекистане до шитья платьица в Москве.

«Кто построил этот дом?» (1950) – задал вопрос Сергей Баруздин в первой своей книжке. Обыденные, реалистические стихи рассказывают о строительстве – от архитектурного плана на листе бумаги до последнего мазка кисти маляра. Баруздин восхваляет профессиональные умения, давая детям первое представление о разных профессиях.

Рукотворные «чудеса» интересовали и Елизавету Тараховскую. В «Сказке про живую воду» люди сажают лесную полосу в степи, комбайн движется по полю, экскаватор копает водохранилище на засушливой равнине. Дети, жившие в мире сказок, теперь понимают мощь советских рабочих и их пятилетнего плана. Рефрен стихотворения звучит победоносно: «То, что раньше сказкой было / Что мерещилось во сне, / Мы своим трудом добыли / В нашей Сталинской стране». Цикл «Посмотрим выставку» (1957) состоит из юмористических стихотворений об экскурсии детей на ВДНХ в Москве.

В послевоенной поэзии мало новаторства. Печатались в основном признанные, хорошо известные авторы, чья карьера началась еще в 1920-х и 1930-х годах. Наиболее значительные новые имена – Евгения Трутнева, Наталья Кончаловская и Рахиль Баумволь.

Евгения Трутнева (1884 – 1959) начала писать поздно. Она работала библиотекарем, ставила пьесы для кукольного театра. В своем первом сборнике «Подарок» (1940) она открыла новый для русской детской поэзии объект – Урал и его природу. Трутнева осталась верной своей родной стороне; большинство из ее пятидесяти с лишним маленьких книжечек выходили в Перми или Свердловске. Во время войны в эти районы эвакуировали множество детей, и во многих стихотворениях Трутнева описывает оказанный им теплый прием. Вся страна стала домом для детей в то время. Другие ключевые темы – радость жизни, времена года и природа, профессиональные навыки и советский патриотизм.

Наталья Кончаловская (1903 – 1988) воспитывалась в артистической среде. Ее отец Петр Кончаловский был известным художником, а дед по материнской линии Василий Суриков – одним из самых знаменитых художников XIX века. Сама Кончаловская была замужем за Сергеем Михалковым. Литературную карьеру она начала в 1930-е годы, занимаясь переводами английской поэзии, и в военную пору опубликовала несколько сборников поэзии, в которых чувствуется влияние русской фольклорной традиции.

Трехчастная «Наша древняя столица» (1947 – 1953) принесла Кончаловской известность. В 1947 году Москва праздновала свое восьмисотлетие; это событие нашло отражение и в детской литературе. Поэма Кончаловской рассказывает об истории Москвы от основания города в 1147 году до казни бунтовщика Стеньки Разина в 1671-м. «Наша древняя столица» считается первой успешной попыткой переложения исторического материала в поэтической форме для младших школьников.

В своей поэме Кончаловская умело соединяет воинствующий патриотизм и призыв к миру. В конце поэмы возникает блистательная мечта о будущем:

Взоры всех народов мира,

Тех, что не хотят войны,

На оплот людского мира –

На Москву устремлены.

Тут надежда всей вселенной,

Всех, кто ныне в кабале,

Тут очаг ее нетленный

Братской дружбы на земле.

Важный вклад в детскую литературу внесла и Рахиль Баумволь (1914 – 2000). В 1930-х годах она публиковала стихи на идише для взрослых, но после войны начала писать рассказы и стихи на русском. Причина очевидна – литература на идише больше в Советском Союзе не печаталась. Фокус ее интересов виден по названиям, вроде «Кукла едет» (1948). Самой популярной книгой Баумволь стала «Синяя варежка» (1955) – прозаическое произведение, основанное на фольклорной традиции. Сборник сказок «Лицом к солнцу» (1969) вышел в серии «Моя первая книжка» общим тиражом в 1,75 миллионов экземпляров.