Персефона и колесница

Мир, которым как верховный владыка небес правил Зевс, был человечеству щедрой матерью. Мужчины, женщины и дети угощались плодами деревьев, зерном трав, рыбой вод и живностью полей без особых усилий или тяжкого труда. Деметра, богиня плодородия и урожая, благословляла природу. Если где и случались нищета или голод, то лишь из-за людской жестокости и проделок тех жутких существ, каких выпустила из кувшина Пандора, а не по божественному недогляду. Однако всему предстояло измениться. Аид приложил к этому руку и — кто знает? — быть может, таков был его исходный замысел: распространить смерть по белому свету и тем увеличить население своего царства. Причудливы они, дела Мора.

У Деметры была дочь Персефона, рожденная ею от брата Зевса. Такой красивой, чистой и милой была Персефона, что боги привыкли звать ее К?РОЙ, что попросту означает «дева». Римляне именовали ее ПРОЗЕРПИНОЙ. Все боги, особенно холостые Аполлон и Гермес, с ума сходили по ней — и даже звали замуж. Но благодаря опеке (некоторые считали, что чрезмерной) Деметры Персефона была сокрыта в далекой глуши, в стороне от алчных взоров богов и бессмертных, и почтенных, и не очень: Деметра намерена была сберечь ее навеки девственницей и вне пары — как вышло с Гестией, Афиной и Артемидой. Но был один могущественный бог, положивший свой вожделеющий глаз на эту девушку и не собиравшийся чтить желания Деметры.

Больше всего на свете славная безыскусная Персефона любила общаться с природой. Вся в мать: цветы и все, что растет, были ей величайшим источником радости. Однажды золотым вечером, чуть отстав от спутниц, назначенных матерью для ее защиты, Персефона гонялась за бабочками, что порхали с цветка на цветок по испятнанному солнцем пестрому лугу. Внезапно она услышала басовитый рваный рев. Словно гром, что, казалось, надвигается — но не с неба, а из земли у нее под ногами. В страхе и растерянности она огляделась. Земля содрогалась, склон холма перед Персефоной расселся. Из бреши с грохотом выкатилась колесница. Не успела бедная девушка броситься наутек, возница схватил ее, развернул колесницу и умчал обратно, в расселину холма. Когда встревоженные подруги Персефоны добрались на то место, расселина уже затянулась — бесследно.

Исчезновение Персефоны было столь же необъяснимым, сколь внезапным и полным. Минуту назад она счастливо бродила по лугу — и вот уж исчезла из виду, как и не было ее.

Отчаяние Деметры едва ль можно описать. Все мы утрачивали что-нибудь ценное — животное, растительное или минеральное — и проходили мучительные стадии горя, страха и гнева, какие могут возникать из-за внезапной потери. Когда же утрата столь личная, непредвиденная, полная и непостижимая, эти чувства усиливаются до жутчайшей степени. И хотя с течением времени становилось все труднее верить, что Персефона отыщется, Деметра поклялась, что найдет дочь, даже если потребуется вся вечность материнской жизни.

Деметра призвала на помощь подругу-титаниду ГЕКАТУ. Геката была богиней зелий, ключей, призраков, ядов, всевозможной волшбы и чар[119]. У нее имелось два факела, какими она способна была осветить все уголки земли. Они с Деметрой обшарили те уголки — раз, другой, тысячу раз. Они пролили свет в каждую нишу и темный закоулок, какие смогли обнаружить. Прочесали весь белый свет — втуне.

Минули месяцы. Все это время Деметра пренебрегала своими обязанностями. Зерно, урожаи, спелость фруктов и созревание посевов — все оказалось заброшено, и в почвах ничто не прорастало. Семена не пускали побеги, бутоны не раскрывались, ростки не пробивались, и мир начал превращаться в пустыню.

Богам на Олимпе хоть бы что, однако плач оголодавших отчаивавшихся людей долетел до ушей Зевса. И лишь тогда, как-то раз вечером, они с богами подняли шум вокруг таинственного исчезновения Персефоны, и голос подал титан солнца Гелиос[120]:

— Персефона? О, я знаю, что с ней случилось. Я все вижу.

— Ты видел? Чего тогда не сказал? — возмутился Зевс. — Деметра, как умалишенная, бродит по миру, ищет ее, сама не своя от беспокойства, а мир тем временем превращается в пустыню. Какого ада ты помалкивал?

— Меня же никто не спрашивал! Меня вообще никто ни о чем не спрашивает. А знаю я много чего. Око солнца видит все, — сказал Гелиос, повторяя фразу Аполлона, которую тот частенько произносил, пока водил солнечную колесницу.

— Что же с ней случилось?

— Земля расселась, и кто, как вы думаете, выехал на колеснице и схватил ее?.. Не кто иной, как Аид!

— Аид! — хором повторили боги.