Осторожнее с желаниями

Эос родила Тифону двоих сыновей: Эмафиона, будущего правителя Аравии, и МЕМНОНА, который, когда вырос, стал одним из величайших и устрашающих воинов во всем древнем мире.

Однажды вечером Тифон, положив голову на колени Эос, отдыхал, а она задумчиво наматывала золотую прядь его волос на палец. Напевала себе под нос, но вдруг умолкла и тихонько ахнула от удивления.

— Что такое, любовь моя? — пробормотал Тифон.

— Ты же доверяешь мне, правда, мой милый?

— Всегда и полностью.

— Я завтра вечером отлучусь. Вернусь как можно скорее. Не спрашивай, куда и зачем я собралась.

— У нас разве не было уже точно такого же разговора?

Она собиралась на Олимп — на встречу с Зевсом.

— Ха! Я же говорил, что ты вернешься, ну? Говорил же я, Ганимед? Какие были мои слова, Эос?

— Ты сказал: «Уверен, ты вскоре вернешься ко мне со своим „спасибо“».

— Именно. Что ты мне показываешь?

Эос протягивала Зевсу ладонь. Что-то держала она между трепетным розовым указательным пальчиком и трепетным розовым большим. Одинокая серебристая паутинка.

— Смотри! — проговорила она дрожащим голосом.

Зевс посмотрел.

— Похоже на волос.

— Это и есть волос. С головы Тифона. Он седой.

— И?

— Повелитель! Ты обещал мне. Ты дал слово, что подаришь Тифону бессмертие.

— И подарил.

— Но как тогда это объяснить?

— Бессмертие — милость, о которой ты попросила, и бессмертие — милость, которую я оказал. Ты ничего не сказала о старении. Ты не просила вечной молодости.

— Я… ты… но… — Эос в ужасе отшатнулась. Быть того не может!

— Ты сказала «бессмертие». Правда же, Ганимед?

— Да, владыка.

— Но я решила… В смысле, разве не очевидно, чт? я имела в виду?

— Прости, Эос, — сказал Зевс, вставая. — Я не обязан истолковывать чужие желания. Тифон не умрет. Вот и все. Вы вечно будете вместе.

Эос осталась одна, и локоны ее разметались по полу — она плакала.