Потребность в алкоголе

Опьянение доставляет удовольствие; часто желание выпить сопровождает тяжелую жизнь. Показательно, что алкоголизм появился в XIX веке; именно тогда люди начали пить в одиночку. Господствующие классы и поддерживающие их врачи объясняют склонность рабочего класса к алкоголю отсутствием морали. Чтобы покончить с этой новой напастью, которая разрушает семью, мешает экономить деньги, благоприятствует сокращению населения, ускоряет вырождение расы, разжигает социальные противоречия, посягает на величие родины, следует повышать нравственность пролетариата. Начинается антиалкогольная кампания; начиная с 1873 года появляются различные лиги и объединения, которые возлагают надежды на школу, казарму, идею города–сада, правильную организацию досуга рабочих и, более всего, на морализаторское действие женщины. Не так явно эта кампания направлена против алкоголизма в светском обществе. В частности, очень беспокоит пристрастие к абсенту. Абсент вреден для мозговых клеток, вызывает эпилепсию; как и его спутник — сифилис — он может уничтожить генофонд господствующих классов. Приличный человек, напивающийся в ярко освещенных кафе, кроме того, представляет собой непристойное зрелище.

В 1890 году рабочее движение подхватило кампанию, организованную буржуазией, однако зло при этом анализируется с другой точки зрения — с точки зрения нищеты пролетариата. Несмотря на это, борьба с алкоголизмом ведется рабочими с неменьшим жаром. В их кругах он рассматривается как помеха в организации рабочего движения; в нем видят новый наркотик для народа. Когда влияние религии ослабевает, алкоголь начинает путать умы и мешать классовой борьбе. Здесь тоже морализаторская роль отдается женщине. Рабочая женщина должна настроить мужа на умеренность, а искупительная роль буржуазной дамы заключается в том, чтобы вернуть неверующего супруга на путь истинный.

Какими бы разными ни были причины, двигавшие аристократами и рабочими (последним историки априори рискуют уделить недостаточно внимания), все очевидцы единодушно подчеркивают изменение образа пьяницы. «На смену добродушному, краснолицему, болтливому, экспансивному весельчаку, — отмечает Шанталь Плоневе, — приходит алкоголик мертвенно–бледный, злобный, порой жестокий, агрессивный, иногда — преступник». Эти изменения соответствуют эволюции манеры пить, что можно увидеть на примерах западной Нормандии или Бретани. В первой половине века еще господствует «дикое» пьянство, «шумное и беспорядочное» (Тьерри Фийо). Когда нарушается ритм повседневной жизни, крестьянин напивается. Праздники хозяев предприятий, ярмарки, семейные церемонии — поводы для безудержного веселья, пьянства напоказ, что трудно было понять буржуазным наблюдателям. Парижане, оказывавшиеся в Бретани в такие праздники, бывали потрясены количеством мертвецки пьяных людей, валявшихся в придорожных канавах, и были склонны преувеличивать разврат, признаки которого подкрепляли их мнение о скотстве крестьян.

Начиная с 1870?х годов сдержанная, но хроническая алкоголизация вытесняет проявления показного пьянства. Определенный и обличенный в 1849 году шведом Магнусом Хуссом алкоголизм считается теперь главной причиной вырождения. В период приблизительно с 1850 по 1870 год разворачивается промежуточная фаза, в ходе которой, продолжает Тьерри Фийо, «пьянство становится ежедневным делом» и переходит из публичной сферы в частную. Это признается властями; закон от 1873 года преследует тех, кто пьет на публике, и не замечает скрытого пьянства. Плохо проработанный и не очень важный, этот закон совершенно не затрагивает маргиналов, часто не имеющих дома и неспособных превратить употребление алкоголя в свое частное дело.