Любовь к воспоминаниям

«В замке Флервиль все было наполнено воздухом». Камилла, Мадлен, Маргерит и Софи с нетерпением ждали приезда кузенов. Они «ходили туда–сюда, поднимались и спускались по лестницам, бегали по коридорам, прыгали, смеялись, кричали, толкались». Все было готово к приезду мальчиков: комнаты, как и полные нетерпения сердца девочек, ждали их. Букеты цветов расставлены. Так начинается роман графини де Сегюр «Каникулы» (1859).

Во время летних каникул все ездят друг к другу в гости, девочки ждут мальчиков. Как настоящие хозяйки дома, они проследили за тем, чтобы все было сделано как надо (только посмотрите на букеты), и, своим волнением демонстрируя важность события, они играют роль женщин, потому что именно женщинам полагается следить за правильностью соблюдения ритуалов частной жизни, как и за проявлением чувств.

Каникулярное счастье — это время и место, где проходят каникулы. Едва встретившись, дети начинают вспоминать то, что было в прошлом году.

— Будем делать глупости, как два года назад!

— Ты помнишь, как мы ловили бабочек?

— А скольких мы упустили!

— А та бедная жаба! <…>

— А та птичка! <…>

— Ох, ну и повеселимся мы! — воскликнули они хором, в двадцатый раз бросаясь друг другу на шею.

Воспоминания в прошедшем несовершенном времени неизменно предполагают будущее. Это обещание и уверенность.

Прошедшее несовершенное время может сопровождаться оплакиванием прошлого, передавать сожаление о том, что прошло и уже не повторится. Это романтическое прошедшее несовершенное:

Или верни меня в минувшее, Творец!

Расшевели, как встарь, безмолвное жилище

Биеньем молодых и радостных сердец!

<…>

Казалось, дышит дом, и свежестью душистой

Вся каменная плоть его напоена,

И жизнь являет нам свой лик, прекрасный, чистый,

Как личики детей, глядящих из окна.

<…>

И пошатнулся дом, скользя неторопливо

В пучину невозвратных лет,

И двери заперты, и двор порос крапивой,

И прежней жизни канул след!..[107]

Для Ламартина в поэме «Виноградник и дом» (1857) время убивает счастье, от которого трепетали даже камни.

Тем не менее счастье может продолжать жить в памяти, и в таком случае прошедшее несовершенное служит для сохранения счастливых воспоминаний, которые согревают настоящее. Настоящее время становится не только возможным для жизни, но, подпитываемое памятью, оно делает эту жизнь лучше, в нить времен вплетаются счастливые моменты бытия и наполняют ее собой.

В этой перспективе дети вдвойне важны. Надо стремиться к тому, чтобы они были счастливы, чтобы они сохранили счастливые воспоминания. Чудесные воспоминания о детстве облагораживают и обогащают.

Повседневная жизнь, большей частью весьма банальная, приобретает огромную важность, если мелочи, из которых она состояла, превращаются в сентиментальные ритуалы. Именно поэтому хозяйка дома, которая собирала всю семью за столом в определенное время, ассоциируется со счастьем: этот ритуал отмеряет ритм частной жизни и создает иллюзию ее неизменности.

В буржуазной среде повторение — это не рутина. Повторение создает ритуал, а ритуал придает моменту важность: сначала его ждут, к нему готовятся; потом его обсуждают и обдумывают. В ожидании моментов, которые размечают день, есть особое удовольствие. Ритуализация придает оттенок счастья событиям, которым предстоит стать воспоминаниями.