От супружества к семье

Поженившись, люди, как правило, не разводятся. Развод — по–прежнему явление маргинальное. Согласно переписи населения от 1901 года, на 10 000 женатых французов в возрасте от 18 до 50 лет приходится 53 развода, а на 10 000 замужних француженок в возрасте от 15 до 45 лет — 70 разводов.

Теплота отношений между супругами очень ценится. Все чаще у них одна спальня и одна большая супружеская кровать. Дискуссия о необходимости иметь отдельные спальни прекращается. Мадам Паризе в 1821 году очень советовала каждому супругу спать в своей комнате, однако в переиздании ее книги 1913 года упоминаний об этом нет. Пример берут с высокопоставленных особ: Луи—Филипп, проводя экскурсию по королевским апартаментам, с гордостью показывал ложе, которое он делил с супругой, королевой Марией–Амелией. Наедине супруги обращаются друг к другу на ты и охотно дают друг другу милые прозвища, одновременно смешные и трогательные. Уже упомянутый Цезарь Бирото зовет свою жену «Мими», «своей маленькой беленькой ланью», «любимой кошечкой».

После свадьбы вся частная жизнь подчиняется ребенку. Сразу начинают ждать беременности, потом появления ребенка на свет, его крестят, воспитывают, затем начинают думать о его образовании и о том, как ему следует проводить свободное время. Детей заводят мало (Поль Венсан выяснил, что больше половины женщин, родившихся в 1881 году, выйдя замуж, имели не более двух детей), зато они — предмет любви и гордости.

Теплые супружеские отношения перерастают в семейную привязанность и любовь. Материнство и отцовство становятся абсолютными ценностями. Братья Гонкуры отмечают в своем «Дневнике» 26 марта 1860 года: «Ребенок, как и его мать, больше не обязан сидеть на женской половине дома, как это было раньше. Его показывают окружающим совсем маленьким, гордясь собой как производителем. Короче говоря, как сто лет назад почетно было быть гражданином, так теперь почетно быть отцом семейства».

Если отец с гордостью демонстрирует посторонним свое потомство, как мы видим на карикатуре Домье, то оставшись в кругу семьи, он с радостью отдается играм и ласкам. В спальню к Эжену и Мари Буало каждое утро приходят их дети в ночных рубашках, чтобы пожелать им доброго утра. Об этом можно судить по письмам, которые Мари пишет мужу, находящемуся в отъезде: «Если бы ты видел, что творится по утрам в моей постели! Они меня совершенно расслабляют, эти милашки. Жанна обнимает меня за шею своими ручками [ей два с половиной года], и берегись, кто захочет меня поцеловать! Она начинает драться и царапаться, говоря своим нежным голоском: „Мамочка только моя", потом целует меня изо всех сил. Если бы ты был рядом, мой котик, как бы я была счастлива, или, вернее, как бы мы были счастливы» (1883). К материнству относятся подчеркнуто экзальтированно; оно является единственной настоящей наградой женщины.

Дети рождаются, дети растут. Крестины и первое причастие знаменуют их вступление в христианское сообщество, а также, в ходе XIX века, постепенно становятся семейными праздниками, поводом убедиться, что у всех все в порядке, и укрепить семейные связи.

С тех пор как Революция уполномочила государственные органы регистрировать гражданское состояние, отец обязан в трехдневный срок после рождения ребенка явиться в местную мэрию в сопровождении двух свидетелей и заявить об этом событии. Врач, присутствовавший при родах, подтверждает факт рождения ребенка и его пол в течение суток после заявления отца.