«Центропериферийные» структуры в социальной морфологии

Одним из наиболее универсальных измерений социальной морфологии можно считать структуры типа «центр – периферия». В соответствии со сказанным выше представляется целесообразным разграничить уровни постановки этой проблемы. На феноменологическом уровне проблема «центр – периферия» – это выявление центра городского расселения, путей сообщения и т. д. В социальной морфологии – это особые организационные структуры, обеспечивающие нужную интенсивность информационных и транспортных потоков, функционирование культуры и пр. Другими словами, морфологический центр – это система записи определенного культурного содержания средствами социальной организации. Однако основной проблемой является определение функционального центра общества (или, другими словами, центральных функций социокультурной системы). В самом общем виде функция центра состоит в воспроизводстве способа организации, специфичного для данной системы. Центр задает структуру («форму») системе в целом. (По терминологии Ш. Эйзенштадта, в «центрах общества» происходит «кристаллизация основных сфер социальной и культурной идентичности»[339].)

В системе «центр – периферия» определяемым является обычно первый член, периферия же аналитически задана как структура производная и только производная. В действительности, однако, эмпирическая «окраина» или «провинция» может выступать средоточием традиционных или даже новаторских ценностей-значений (в том и другом случае они маргинальны по отношению к господствующей системе). Но это означает, что через соответствующие социальные формы реализуются некие отживающие или новые, центральные функции. В более же общем случае провинциализм – это специфический тип центропериферийных отношений, в котором реализация центрального культурного образца заторможена (точнее, опосредуется некоторым барьером, преодоление которого требует снижения уровня реализации образца).

Центральные функции общества могут быть разложены на такие компоненты, как: а) инструментальная (ориентация действий на достижение определенной цели), б) нормативная (фиксирование системы ценностей-значений), в) символическая (поддержание механизмов, интегрирующих систему; по существу, это функция интеграции). Эти компоненты с точки зрения культуры отнюдь не равноценны: целедостижение в общем случае есть лишь реализация данных нормативных и интегративных установок, то есть по определению периферийная фракция. Но в определенных условиях (трансформация системы) она «мигрирует в центр».

Морфологическое выражение центральных функций неодинаково для различных типов социокультурных систем. В наиболее примитивной из них центральные функции не локализованы в каких-либо специфических элементах системы, поскольку отсутствует функциональная дифференциация институтов и ролей.

Развертывание такой модели в принципе может идти по двум направлениям. Первое из них приводит к иерархизации центральных функций и формированию некоторого ряда структур, опосредующих отношения между предельными позициями центра и периферии. При этом символические (интегративные) функции остаются исключительной прерогативой центра, а нормативные иерархизируются; инструментальная деятельность является достоянием периферии. Вырожденным случаем является иерархия, сведенная к одной ступени – когда центральная структура непосредственно соотнесена с периферией и задает последней весь объем ее (значимой) деятельности. Нормативные и символические функции в такой модели как бы стянуты к центру, а инструментальные организованы иерархически. Создается социальная дистанция между центральными и периферийными позициями, которая находит явное территориально-пространственное выражение; в частности, нормативно-символический центр имеет явное морфологическое (и феноменологическое) выражение – «престол», «столица» и пр.

Пространственная запись центральных функций необходима и возможна лишь для культур, обладающих «жесткой» структурой аскриптивных (то есть связанных с традиционно данными привилегиями) ролей и пространственных позиций. Культурный текст здесь записан «горизонтально» – как бы на самой поверхности общества, выражением чего и служит территориально закрепленное разделение функций центра и периферии, города и округи, социальной позиции и т. п.

Другая возможность развития социальной морфологии связана с возникновением специфических средств записи культурного текста.

В такой модели нормативные функции центра универсально значимы и доступны (иными словами, все «окраины» равноудалены от функционального центра). Инструментальные же функции иерархизированы, распределены по различным агентам социального действия (индивиды, группы, организации) вплоть до верхнего социетального уровня организованности общества. Функции центра связываются здесь с «вертикальным» строением культурного текста. Соответствующий текст культурной записи оказывается способным вместить в принципе неограниченный объем и любую структуру информации.