Много ли человеку надо?

«Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше», – гласит старая поговорка (которая, правда, не учитывает, что и у рыб бывают разные склонности). Для Экономического человека искать «лучшего» столь же естественно, как реальному человеку, скажем, дышать. Критерий же был прост: «лучшее» – это более полное удовлетворение «потребностей человека». Их список был составлен европейской мыслью как раз в период появления на свет нового и требовательного человека. В него включали средства к жизни, свободу действия, безопасность, собственность, подчас добавляли такие черты, как признание, самовыражение. Общепризнанного перечня, а тем более классификации и меры потребностей ни в декларациях, ни в учебниках нет, но долгое время общепризнанным было представление об их «естественности». В этом сказывалась влиятельная в свое время философия естественного человека, которая прославила имя Жан-Жака Руссо. Согласно этому учению, способности и потребности человека наилучшим образом «заданы» самой природой, надо лишь высвободить их из-под гнета насилия и суеверия.

Идея естественных потребностей вдохновляла великих социальных утопистов, конструировавших общественное устройство по мерке Рационального человека. На нее ссылались архитекторы, искавшие совершенных конструкций городского мира («Сфера деятельности архитектора – знание потребностей человека…» – писал прославленный Корбюзье). Однако использовать практически представление о человеческих потребностях удавалось, как правило, лишь в весьма «специальных» областях – гигиена питания, жилища, рабочего места и т. п.; короче говоря, там, где исходной точкой были нужды самого организма. За их пределами проблема потребностей выглядит не столь простой. Получается как будто парадокс: когда стало возможным практически учесть потребности человека (в архитектуре, в планировании и т. д.), надежного их списка не оказалось.

Экономический человек, по замечанию современного американского экономиста, был хорош уже тем, что знал, что ему нужно. Но эта его уверенность мало помогает тому, кто сегодня должен учитывать действующие потребности реальных людей. Мерка Экономического человека перестает «работать».

Потребности реальных людей оказались подверженными многообразным и «рациональным» превращениям. Под рубрику потребностей стали попадать вещи и явления, которые никак нельзя было считать «естественными». Пока роскошь и праздность считались уделом элиты, было легко требовать разделения «искусственных» и «естественных» потребностей – аки козлищ от овечек, согласно известному образцу. В век массового производства и массового же потребления (включая сюда и «недопотребление») ситуация явно изменилась: не то чтобы насыщенными оказались те потребности, которые считались «естественными», этого часто нет, но сама марка «естественности» основательно полиняла. Стал очевидным простой и древний – как само общество – факт: живя в человеческом мире, человек нуждается не только в «хлебе насущном». Можно выразиться и более резко: он нуждается прежде всего в хлебе насущном (то есть в удовлетворении биологических, досоциальных потребностей) только в крайне бесчеловечных условиях истощения и вырождения. И сколь бы часто ни становились исторически реальными такие условия во времена войн и прочих насилий, их нельзя считать нормальными, а значит, нельзя из наблюдений над такими ситуациями выводить представления о рамках «нормальных» потребностей человека…

Один из самых болезненных парадоксов современного мира – огромный, склонный к увеличению разрыв между странами не только в размерах достигнутого потребления благ, но и в характере самих запросов.

Организм нуждается в калориях, человек – в тех видах пищи и тех способах питания, которые приняты его обществом, его культурой. Чтобы жить в обществе, человек должен получать признание со стороны общества, занять определенное положение в нем, утвердить себя как личность. И для человека общественного именно эти потребности первичны.

Вот одно из частных, но ярких проявлений такого принципа: современная роль моды в потреблении и потребностях. Практически все потребление сегодняшнего человека (не только «вещное», но и «духовное», точнее, культурное) так или иначе отмечено знаком моды, то есть самой «искусственной», самой символической из всего набора человеческих потребностей. Нравится нам это или нет, но без модной «упаковки» или «приправы» вкусы, потребности и даже сами ценности людей попросту не работают.

Маркс писал, что порождение новых потребностей – это «первое историческое дело» человека. Когда стало очевидным, что это историческое дело является постоянным, воспроизводится во все более расширенном масштабе вновь и вновь, стала очевидной и первая крупная неудача Экономического человека.