§ 36. Африканская литература в переводах на русский язык

Российские читатели начали свое знакомство с африканской литературой с фольклора. В 1873 г. в санкт-петербургском журнале «Знание» были опубликованы «Басни и сказки диких народов». Это были хорошо составленные переводы из двух английских сборников. Издание имело такую популярность, что в 1874 г. было опубликовано уже в виде отдельной книги. В 1912 г. в Москве вышла книга «Сказки африканских народов» (также перевод с западноевропейских языков) с прекрасными иллюстрациями и предисловием. А в 1937 г. появился сборник зулусских сказок, составленный ленинградским африканистом И. Л. Снегиревым.

В конце XIX века российские читатели познакомились с произведениями южноафриканской писательницы Оливии Шрейнер. В 1893 г. в России появился перевод романа Шрейнер «История африканской фермы», который принес ей мировую славу. Он печатался в четырех номерах «Вестника иностранной литературы», затем был переиздан несколько раз уже в XX в. Еще большее внимание привлекла повесть «Рядовой Питер Холкит». Перевод ее появился в России в том же году, что и оригинал (1897 г.), и переиздавался еще несколько раз (в 1900 и в 1908 гг.). Российским читателям были известны и рассказы Оливии Шрейнер. В 1898 г. в газете «Нижегородский листок» появился ее рассказ «Охотник», в следующем, 1899 г., Максим Горький напечатал ее рассказы «Дары жизни», «Тайна художника», «Три сновидения в пустыне», дав им очень высокую оценку. Сборник Оливии Шрейнер «Грезы и сновидения» выходил дважды в самом начале XX в., в 1912 г. была переведена ее книга «Женщина и труд».

В 1927 г. в СССР был переведен и издан роман «Цветная кровь» другой южноафриканской писательницы – Сары Гертруды Миллин (1889–1968). Чуть позже – в 1930 г. – перевод на русский язык романа «На высотах Гибсона». В своих произведениях Сара Гертруда Миллин описывала сложные межрасовые отношения в Южной Африке и нелегкую судьбу небелого населения, чем, возможно, и завоевала симпатии советских читателей. К сожалению, ни в СССР, ни позже на русский язык не были переведены ее дневники в шести томах периода Второй мировой войны и биографии Сесила Родса и Яна Смэтса. Эти работы, безусловно, заслуживают внимания и до сих пор переиздаются по всему миру.

После окончания Второй мировой войны в СССР появилось немало переводов африканских писателей (как белых, так и черных и «цветных»). Это было во многом связано с кампанией гонений на все «западное» и «империалистическое». Переводы большинства европейских писателей на русский язык были сведены к минимуму. Зато африканская литература 1940-1950-х гг., вдохновленная антиколониальной борьбой, привлекала советскую власть и читателей. С конца 1950-х произведения африканских писателей огромными тиражами (иногда превышавшими тиражи оригиналов) издавались в СССР. Увы, не всегда для перевода выбирались лучшие работы писателей. Критерием часто была не литературная ценность, а политически правильная направленность работ.

У некоторых африканских романов была удивительная судьба в СССР. Так, роман «цветного» южноафриканского писателя Питера Абрахамса «Тропою грома» имел невероятный успех среди советских читателей, несколько раз переиздавался в разных городах (в Москве, Алма-Ате, Саратове, Ставрополе, Чебоксарах) и даже выходил на английском языке. Англоязычный текст произведения был рекомендован как пособие для изучения языка в университетах и школах СССР. На протяжении многих лет с помощью этой книги советские школьники и студенты изучали английский.

Судьба другого романа Абрахамса – «Венок Майклу Удомо» – не менее интересна, поскольку произведение было явно очень «спорным» с политической точки зрения. Роман был написан в 1956 г., за четыре года до «года Африки», когда сразу 17 африканских государств получили независимость. Абрахамс показал, какой трудной бывает не только борьба за независимость от метрополий, но и управление страной после этого в мирное время. Придя к власти под лозунгом «африканизации», с желанием «выгнать из страны всех белых до единого», герой Абрахамса постепенно понимает, что его стране не справиться без белых, их знаний и опыта. Однако он должен идти на поводу общественного мнения, учитывать предрассудки большинства, ведь именно это большинство привело его к власти. Африканским странам удалось изгнать колониальные власти, однако все они после получения независимости столкнулись со своим прошлым: пережитками племенного строя, межэтническими конфликтами, бедностью. В СССР «Венок Майклу Удомо» сначала назвали «политически вредным», боялись, что он посеет у советских читателей неверие в скорую победу социализма в молодых африканских государствах. Поэтому вопрос о переводе романа на русский язык рассматривался четыре года (во многом изданию помогло умело составленное послесловие А. Б. Давидсона). К сожалению, в России так и не появился перевод замечательного романа Абрахамса «Остров сегодня» («This Island Now», 1966), в котором автор (уже на примере Карибских островов) писал о том, что нельзя применять расизм и национализм в качестве способа поощрить народную гордость и «поднять народ с колен». Отвечать расизмом на расизм – тупиковый путь развития для любого народа.

После «года Африки» число переводов африканской литературы возросло в разы. Это было связано с общим всплеском интереса к Африке. Печаталась не только литература, но и книги, статьи, критические эссе, обзоры, в которых давались сведения об истории и культуре африканских стран. Важную роль играла политика советских властей. Издание произведений, в которых осуждался существовавший раньше колониальный режим, язвы капиталистического строя и империализма и в то же время часто воспевалась вера в победу социализма в африканских странах, безусловно, служило советской пропаганде. Советские читатели, естественно, не могли не сочувствовать людям, которые так долго были жертвами угнетения со стороны метрополий и теперь проходили трудный путь строительства своего будущего.

Можно лишь поражаться обилию африканской литературы, переведенной и опубликованной в СССР в 1960-1970-х. Российские читатели познакомились с творчеством писателей из Кении (Нгуги Ва Тхионго, Джонатан Кариара, Джозеф Элиа Кариуки, Леонард Кибела и др.), Конго (Максим Ндебека, Марсиаль Синда, У’Тамси Чикайя и др.), Мадагаскара (Жан-Жозеф Рабеаривелу, Жак Рабеманандзара, Флавиен Ранаиву и др., многие в переводах замечательного филолога Л. А. Карташовой), Мозамбика (Сержиу Виейра, Марселину душ Сантуш, Жозе Краверинья и др.), Нигерии (Чинуа Ачебе, Джон Пеппер Кларк, Гэбриэл Окара, Воле Шойинка и др.), Сенегала (Леопольд Седар Сенгор, Сембен Усман, Давид Диоп, Бираго Диоп и др.) и других африканских государств. Особый интерес вызывала литература ЮАР, главной темой которой была борьба против режима апартхейда. Издатели выбирали работы южноафриканских писателей, которые разоблачали апартхейд как порождение капиталистического строя. Но, несмотря на такую особую выборку, русским читателям все же удалось прочитать в русском переводе, пожалуй, наиболее ярких писателей ЮАР: Андре Бринка, Германа Чарльза Босмана (хотя его, к сожалению, переводили мало), Надин Гордимер, Ингрид Йонкер, Джэка Коупа, Эйса Криге, Алекса Ла Гумы, Уильяма Плумера, Алана Пейтона, Атола Фугарда, Ричарда Рива и многих других.

Большую популярность среди советских читателей обрел нигерийский писатель и поэт Чинуа Ачебе, чей первый роман «И пришло разрушение» (1958 г.) был переведен более чем на 50 языков, в том числе и на русский в 1964 г. В этом произведении, как и во многих других прозаических и поэтических работах, Ачебе обратился к очень сложной проблеме сосуществования европейской и африканской культур, традиций и религий, трудностям становления африканской идентичности в условиях сильного влияния колониализма и европейских традиций на африканское общество. Ачебе активно пропагандировал традиции, язык и культуру его родного народа игбо, однако опыт кровопролитной гражданской войны 1967–1970 гг., отделения Республики Биафра (с преимущественным населением игбо) и попытки построения государственности принес ему, как и многим другим его соотечественникам, разочарования. Сборник рассказов «Девушки на войне», написанный в 1972 г. и переведенный на русский язык в 1979 г., отразил скептическое отношение автора к коррумпированному правительству, не ценящему человеческие жизни. В более поздние годы он сосредоточился на детской литературе и африканском фольклоре, а также активно участвовал в миротворческой деятельности. Надо отметить, что роман «И пришло разрушение» по-прежнему входит в топ 100 лучших книг всех времен и народов. После присуждения в 2007 г. Ачебе Букеровской премии за роман «И пришло разрушение» в России были переизданы снова два его самых популярных произведения – «Стрела бога» (в 2007 г. издательством «Амфора») и «И пришло разрушение» (в 2013 г. издательством «Книговед»).

Не меньшую известность в Советском Союзе обрели стихи и пьесы нигерийского драматурга, поэта и писателя Воле Шойинки. В 1960-х произведения Шойинки имели острый политический характер. В романе «Интерпретаторы» (оригинал опубликован в 1964 г., перевод на русский язык вышел в 1970 г. в журнале «Иностранная литература») Шойинка открыто осуждал коррупцию новой власти, взявшей в свои руки управление страной после получения независимости в 1960 г. и забывшей корни и прежние идеалы. Эта проблема была, безусловно, актуальной для многих африканских стран, а если посмотреть шире, то и не только для Африки (с подобной ситуацией сталкивались почти все государства после революций и смен политических режимов). Кроме того, в «Интерпретаторах» (а затем в других произведениях и выступлениях) Шойинка раскритиковал модное идеологическое течение негритюд, пропагандируемое в 1960-х годах Леопольдом Сенгором (сенегальским поэтом и первым президентом Сенегала). Шойинка не поддерживал идею превознесения исключительно африканской литературы и принижения европейской литературной традиции. Отношение к отстаиванию особой роли всего африканского в культуре и истории было выражено в его знаменитой фразе «Тигр не рычит о своем «тигритюде», он действует»[47].

В период гражданской войны Шойинка оказался заключенным на два с половиной года в тюрьме по обвинению в государственной измене. Это время оказалось хотя и трудным, но очень плодотворным для писателя. Он осмыслил свой опыт и опыт своих соотечественников, оказавшихся заложниками тех, кто развязал кровавую войну, унесшую жизни миллионов нигерийцев. Эти переживания нашли отражения в романе Шойинки «Время беззакония», опубликованном на русском языке в 1973 г. (в серии «Библиотека избранных произведений писателей Азии и Африки»). К сожалению, на русском языке так и не были опубликованы тюремные мемуары Шойинки «Человек умер» («The Man Died», 1972), сочетающие не только описания тюремного заключения писателя, протоколов допросов, разговоров с другими заключенными и работниками тюрьмы, но и очень интересные размышления Шойинки о достоинстве человека, о природе власти, силе духа, о стремлении к свободе, справедливости, о проявлении милосердия. В 1986 г. Воле Шойнки была присуждена Нобелевская премия по литературе за то, что он в своих произведениях «в широком культурном контексте и в поэтических обертонах описывает драму человеческого бытия»[48]. Воле Шойинка продолжает активно работать как писатель и как общественный деятель. В 1990-х он был назначен послом доброй воли ЮНЕСКО, хотя был вынужден бежать из своей страны и не мог туда вернуться вплоть до смены режима в 1998 г. Его необыкновенно интересные книги, вышедшие в конце 1990х и 2000-х – «Открытая рана континента: личное свидетельство о кризисе в Нигерии», «Груз памяти: муза прощения», автобиография «Выступайте на рассвете» – пока не появились на русском языке. В них Шойинка поднял очень важные проблемы, которые волнуют сейчас жителей не только Нигерии, но и других стран: преступления диктаторских режимов и граждан по отношению друг к другу, проблемы осмысления своего прошлого и путей примирения с ним, прощения и возмездия за совершенные преступления.

Появлению такого большого количества переводов африканской литературы в 1960-70-х, безусловно, способствовала политика поддержки изучения африканских языков в СССР. В Московском университете на хорошем профессиональном уровне преподавали африкаанс и зулу, суахили и хауса, амхарский и малагасийский и другие языки. Таким образом, с конца 1950-х гг. советские читатели получили удивительные возможности познакомиться с африканскими странами, их историей и культурой через африканскую литературу. Разумеется, всплеск интереса читателей к Африке (не только в Советском Союзе, но и в других странах мира) рано или поздно привел бы к такому большому количеству переводов книг с африканских языков на русский. Но все же глобальная политика СССР, связанная с холодной войной, резко увеличила внимание к этой литературе и ее тиражи.

С конца 1980-х – начала 1990-х поток переводной африканской литературы резко сократился. Причин было много. Окончание холодной войны, а вместе с ней прекращение глобального противостояния социалистического лагеря и Запада. Африка перестала быть одним из полей этой ожесточенной борьбы. Внимание мира было сосредоточено на распаде СССР и образовании на его месте самостоятельных государств, разрушении берлинской стены, переходе ЮАР от режима апартхейда к политике «национального примирения».

Российское государство продолжило развитие дипломатических и деловых отношений с африканскими странами. Начался и стал вновь нарастать обмен студентами, туристами, работниками. Но в условиях развития информационного общества литература утратила во многом свою роль важного источника информации о жизни африканских стран.

Тем не менее, издание африканской литературы продолжается, хотя в гораздо меньших масштабах, чем в СССР. Так, с конца 1980-х до нынешнего момента на русском языке были опубликованы 12 романов южноафриканского писателя Джона Максвелла Куцие, лауреата Нобелевской и двух Букеровских премий. Некоторые из них переиздавались несколько раз, всегда большими тиражами. Первым на русский язык был переведен роман «В ожидании варваров» и опубликован в 1988 г. в литературном альманахе «Африка». В следующем, 1989 г., перевели «Жизнь и время Михаэла К» (роман, за который Куцие был удостоен Букеровской премии), и он вышел сначала в журнале «Иностранная литература», а затем, в том же году, уже отдельной книгой в издательстве «Амфора». А в 2001 г., вслед за оригиналом, российские читатели увидели, пожалуй, самый скандальный роман Куцие – «Бесчестье». Именно после него Куцие получил Нобелевскую премию и обвинение в расизме от партии АНК, пришедшей к власти в результате первых демократических выборов 1994 г. Выход романа сопровождался блестящей статьей А. Б. Давидсона в журнале «Иностранная литература». А. Б. Давидсон увидел в работе Куцие «предостережение миру», где происходит «смена ролей», белый человек и его восприятие истории и культуры больше не играют главную роль, где границы стираются, и все мы вынуждены с трудом уживаться с представителями других рас, этносов, культур, вероисповеданий.

Проблематика работ Куцие, очевидно, близка людям всех стран, в том числе и россиянам. Ведь герои его романов пытаются отстоять свою индивидуальность в обществе конца XX – начала XXI в., в эпоху, когда люди существуют в основном как «масса». Герои Куцие – слабые, неудачливые, некрасивые, робкие, престарелые – борются лишь за одно: свое право жить и мыслить вне политики, вне государства, общепринятых догм. Куцие и сам в жизни, кажется, выбрал этот путь: во времена апартхейда он не выступал защитником этой политики, не вливался в ряды протестовавших (хотя апартхейд с его расовыми законами, секретной полицией, цензурой был ему противен). Ни с теми, ни с другими он не хотел быть. Как у Цветаевой: «На твой безумный мир ответ один – отказ»[49].

К сожалению, в последние годы Куцие переводят мало. Из новых работ перевели только «Дневник плохого года» в 2010 г. Нет на русском языке его прекрасных эссе (в том числе и о русских писателях – Достоевском, Тургеневе, Мандельштаме, Бродском), его интересного и необычного по содержанию и проблематике романа «Детство Иисуса», вышедшего в 2013 г. Возможно, одной из причин является высокая стоимость авторских прав на перевод. Но Куцие, хотя и не является «массовым» писателем (слишком неприятен и сложен он для многих), однако имеет в России немало поклонников, которые без сомнения хотели бы увидеть больше его работ на русском языке.

Продолжают переиздавать книги знаменитых нигерийских писателей Чинуа Ачебе и Амоса Тутуолы. Писатель и переводчик Евгений Витковский переводит многих южноафриканских поэтов с английского и африкаанс на русский. В 2013 г. вышло двухтомное издание его переводов под названием «Вечный слушатель. Семь столетий поэзии в переводах Евгения Витковского». Кроме европейской поэзии, в него вошли переводы поэтов из ЮАР (некоторые впервые были переведены на русский): А. Г. Виссер, К. Ф. Л. Лейполдт, ?. П. В. В. Лоу, Э. Крите, Д. Й. Опперман, Б. Я. Турин, И. Йонкер, В. Стокенстрем, П. Мюллер, Л. Спис, Б. Брейтенбах. Журнал «Иностранная литература» время от времени печатает переводы произведений африканских писателей.

Так, в 2013 г. (№ 2) – роман ангольского писателя Жузе Эдуарду Агуалуза «Продавец прошлого». Главный герой романа – специалист по генеалогии Феликс Вентура занимается необычной деятельностью. За деньги он сочиняет для людей новое прошлое: родословную, достойных предков, снабжает историю фактами и фотографиями. «Обеспечьте вашим детям лучшее прошлое», – гласит надпись на его визитке. Однажды к нему приходит неизвестный, желающий купить не просто прошлое, но и настоящее: ему нужно новое имя, документы и полная родословная. Дело осложняется еще и тем, что клиент белый (как и сам Вентура). Феликс сначала хочет отказаться: «Я фабрикую мечты, я не фальсификатор», – объясняет он. Однако крупная сумма денег заставляет его передумать. Чего «продавец прошлого» явно не ожидает, так это того, что его новое «создание» начинает жить своей вымышленной жизнью: разыскивать могилы предков, места, где бывали его вымышленные родители.

Роман Агуалуза не просто захватывающая фантастическая история. Возможно, он писал о своей стране, где после долгой кровопролитной гражданской войны и нестабильности, многие люди предпочитают забыть свое прошлое и придумать другое взамен. Кроме того, желание «переписать» историю поддерживается и на государственном уровне. Неудивительно, что одним из клиентов Феликса Вентуры является Министр, желающий купить себе достойных предков, а заодно и историю его истинно патриотичного участия в революционных и постреволюционных событиях в Анголе (на самом же деле Министр всю жизнь больше интересовался женщинами, а не политикой, во время революции жил в Португалии, где избавлял женщин от «сглаза, порчи и душевных недугов», а после революции вернулся на родину и организовал сеть пекарен). Агуалуза говорит о нашей памяти, как о «речных бликах», которые отражают лишь фрагменты реальности, поэтому так легко играть с памятью людей: как с памятью каждого человека, так и с памятью всего народа. Конечно, страны, пережившие страшные события в своей истории (кровопролитные воины, геноцид, репрессии), пожалуй, хотели бы вычеркнуть их из памяти – многим кажется, так легче смириться с прошлым. Но «отмывание» истории страны или одного отдельно взятого человека не является спасением. С прошлым нужно жить, извлекая из него уроки. Роман «Продавец прошлого» показывает, насколько могут быть опасны игры с памятью, и как важно принимать свое прошлое и прошлое своего народа, пусть даже страшное и трагическое, с ответственностью, смирением и пониманием.

В 2012 г. на страницах «Иностранной литературы» (№ 8) впервые появился перевод повести мозамбикского писателя Миа Коуту «Божьи яды и чертовы снадобья. Неизлечимые судьбы поселка Мгла». Миа Коуту, пожалуй, один из самый известных португалоязычных писателей современной Африки. Обладатель самой престижной в португалоязычном мире премии Камоэнса, а также ряда других литературных наград, он также входил в шорт-лист Букеровской премии. Его стиль многие называют «магическим реализмом», хотя сам он считает, что эти два термина – «реализм» и «магия» не имеют принципиально противоположных значений, особенно в Африке.

Однако на первый взгляд сюжеты его произведений часто кажутся окутанными тайнами, запутанными, читатель теряется в границах реального и воображаемого. Так, в повести «Божьи яды и чертовы снадобья» белый доктор-португалец, прибывший в мозамбикский поселок Мгла, на протяжении всей истории будто блуждает во мгле лжи, магии и воображения, которыми окутана история его возлюбленной и ее родственников. Доктор Сидониу Роза приезжает, чтобы встретить мулатку-Деолинду, с которой познакомился в Португалии, но застает только ее тяжело больного отца Бартоломеу Одиноку и его жену Мунду. В короткой повести Миа Коуту удивительно много смыслов и слоев. Ложь не кажется просто ложью, а попыткой бегства от страшной реальности. Эту мысль удачно подчеркивает эпиграф: «Воображение – это обезумевшая память»[50]. Ложь в любви оборачивается для семьи Одиноку единственным спасительным лекарством для их брака, и «только смертный грех может излечить от недуга жизни». Такой же ложью при близком рассмотрении оказываются и межрасовые отношения в современном Мозамбике. Колониализм с рабством и расизмом остался в прошлом, однако же, он не исчез бесследно. Ведь, как правильно замечает Бартоломеу, «люди меняются медленно, чаще всего – медленнее, чем жизнь проходит»[51]. Португалец Сидониу Роза то и дело замечает за собой мысли о важности расового различия между белыми, черными и мулатами. Он идет сквозь рынок, где к нему постоянно пристают то торговцы, то нищие (как и на всех рынках в мире, вероятно) и с раздражением думает: «Что за жизнь! Кто бы ко мне ни обратился, никому как человек я не нужен. Одни хотят что-то всучить, другие – обобрать. Бескорыстного интереса не дождешься. Боже мой! До чего тяжелый крест – раса!»[52] Бартоломеу Одиноку не упускает шанс напомнить, что предки португальца «когда-то явились сюда с пистолетами и ружьями, чтобы убивать африканцев»[53], хотя все понимают, что эти события происходили давно и не имеют прямого отношения лично к португальскому доктору. Сидониу и сам чувствует себя чужаком в этом странном африканском поселке. «По сути, португалец не человек. Он олицетворенная раса, разгуливающая в одиночестве по закоулкам африканского поселка», – осознает он. Неудивительно, что у окраины поселка есть «немецкое кладбище» с могилами иностранцев, обреченных вечно скитаться после смерти в поисках пути домой. В бреду Сидониу слышится там голос, который говорит: «На этом кладбище не просто похоронены европейцы, на нем похоронена вся Европа»[54]. Одинокий белый, который бродит в Африке среди чужих и непонятных ему людей, он, как осколок старого мира. В новом мире его культура и взгляды больше не ценятся, его роль изменилась, но он не может найти себе места в этом мире. Возможно, он так же растерян, как и весь «старый мир», вынужденный встраиваться в стремительно меняющуюся реальность.

В 2002 г.(№ 8) в журнале «Иностранная литература» появился перевод романа «Аллах не обязан» ивуарийского писателя Ахмаду Курума. Его главный герой – маленький черный ивуарийский мальчишка по имени Бирахима – участвует в гражданской войне в Либерии в качестве «маленького солдата». Все ужасы войны описываются глазами этого «уличного мальчика», который, как и многие другие дети, оказавшиеся в условиях непрекращающихся войн и переворотов, не могут разобраться в происходящем, но просто приспосабливаются. Лишенные детства, они радуются тому, что им, как взрослым, выдают оружие и разрешают убивать, платят им деньги и кормят (в отличие от взрослых солдат, которые голодали и вынуждены были сами добывать деньги и еду), продают наркотики. Эти «маленькие солдаты» не способны осознать причину хаоса вокруг них, поэтому они вооружаются бесконечными «фетишами» и собственной интерпретацией законов Библии и Корана. Бирахима все трагические события своей жизни и жизни страны объясняет просто: «Аллах не обязан быть справедливым во всех своих земных делах». Каким бы примитивным такое видение ни казалось, иногда, возможно, это единственный способ в трудные времена сохранить веру (в трудные времена): Бог есть, но Он не обязан быть справедливым, и Его понятие о справедливости может значительно отличаться от человеческого восприятия.

Гораздо шире отображается гражданская война на страницах романа известной нигерийской писательницы Чимаманды Нгози Адичи «Половина желтого солнца», опубликованного в 2011 г. издательством «Фантом пресс». Адичи создала целую эпопею: судьбы совершенно разных по цвету кожи, этносу, социальному положению и убеждениям людей пересекаются в 1967–1970 гг. Гражданская война и отделение от Нигерии ее юго-восточной части, где образовалось самопровозглашенное государство Биафра, заставили всех героев романа Адичи полностью изменить свою жизнь и взгляды на нее. В начале романа в доме Оденигбо, профессора университета, гости толкуют о «национальной идее игбо», как противостоящей «господству белых», о расах и племенах, как «продуктах колониализма», созданных белыми, чтобы «подчеркнуть свое отличие». Оденигбо в таком же резком «антиколониальном», если не сказать националистском, духе обучает и своего слугу, деревенского мальчика Угву. Перед тем, как отдать Угву на учебу в школу, он наставлял его, например, так: «На все, что тебе будут рассказывать в школе об Африке, есть два ответа: правдивый – и тот, что нужен на экзамене. Ты должен читать книги и знать оба ответа. <…> В школе тебе скажут, что реку Нигер открыл белый по имени Мунго Парк. Ерунда. Наши предки ловили в Нигере рыбу, когда ни Мунго Парка, ни его дедушки на свете не было. Но на экзамене напишешь: Мунго Парк»[55]. Отделение Восточной Нигерии Оденигбо, как и другие герои романа, восприняли с восторгом: для них это было начало новой жизни, долгожданный успех, которого они так долго добивались. Однако ежедневные воздушные налеты, стычки с федеральными войсками Нигерии, дефицит продовольствия, насилие и геноцид игбо заставили даже самых отважных романтиков, как Оденигбо и его жена Оланна, разочароваться в своих революционных мечтах. Оставшись без крыши над головой, без денег, вынужденные жить в страхе за собственную жизнь и жизнь ребенка, герои в конце романа мечтают лишь о том, чтобы был заключен хоть какой-то мир, и люди перестали бы воевать и убивать друг друга. Роман Адичи – не просто рассказ о трагических событиях, происходивших на ее родине. Это, конечно, призыв, обращенный ко всему миру: никакие идеи не оправдывают гражданских войн, когда люди, еще недавно жившие как соседи, в один миг становятся врагами и беспощадно уничтожают друг друга. Но «Половина желтого солнца» показывает, как можно сохранять в себе человеческое (любовь, сочувствие, сострадание, отзывчивость, сопереживание чужой боли), даже в нечеловеческих условиях гражданской войны. Этот опыт может оказаться полезным для читателей многих стран и не только африканских.

В целом можно сказать, что российские читатели африканскую литературу знают очень мало, особенно современную. Многие авторы остаются неоткрытыми для России. В то время как российская литература и история по-прежнему интересует многих африканцев. В ЮАР так же, как раньше, популярен Чехов, интерпретации его пьес ставятся в театре каждый год; кроме того, уже десять лет в Йоханнесбурге проводится ежегодный Чеховский театральный фестиваль. Образ России появляется во многих современных произведениях южноафриканских писателей и драматургов: Ивана Владиславича, Дж. М. Куцие, Резы де Вэт, Дженет Сузман, Анны Кемп и др.