Этот дом выкапывали, как величайшую драгоценность
Этот дом выкапывали, как величайшую драгоценность
Стоил он того, этот дом. Потерянный, казалось, навсегда и оставшийся только в воспоминаниях да в одной древней описи, сделанной его давним рачительным хозяином Иваном Андреевичем Милославским — окольничим, родственником царя-батюшки Алексея Михайловича. Был дом — и вдруг как сквозь землю провалился… Да так ведь, в сущности, и оказалось.
И никогда, быть может, его не найти, ежели б не один замечательный человек, архитектор и реставратор П. Б. Барановский — тот самый, что погрозился Сталину костьми лечь на Красной площади, если тот прикажет снести храм Василия Блаженного. А ведь было уже решено.
Барановский обладал удивительным даром и мог видеть не только сквозь время, но и сквозь землю, кажется. И остается только поражаться тому, как в привычном для всех здании в несколько этажей и с лифтом сумел выглядеть он бесценный памятник средневекового русского каменного зодчества — дом, который теперь может каждый увидеть: палаты Старого Английского двора, сооруженные в XV веке. Америка еще дожидалась Колумба, который в своей родной Генуе без посторонней помощи на стул забраться не мог, а палаты эти в Москве уж стояли.
Кто дом на Варварке построил, теперь уж никогда не узнать. Известно только, что купец Иван Бобрищев по прозвищу Юшка владел этим домом. Английские купцы, чудом в Москву попавшие, получили в 1556 году эти палаты от щедрот царской милостью Ивана Васильевича. Надо полагать, Грозный изумился неимоверно, узнав, какие гости у него появились.
Чудо-то чудо, конечно, да только настырность и целеустремленность англичане проявили редкостные. О них стоит сказать, ведь это было первое английское посольство в нашей истории.
Эдуард VI, английский король (1537–1553), судя по всему, был монархом на редкость предприимчивым. Он приказал снарядить три больших корабля, загрузить в трюмы товаров всяких и повелел идти по северным холодным морям, в обход Скандинавии, «в страны неведомые и до сей поры не посещаемые», то бишь в Московию. Сэр Хьюго Уиллоуби, руководитель отважной экспедиции, замерз насмерть у берегов Норвегии, и корабли в устье Северной Двины привел кормчий Ричард Ченслер. До Москвы он добирался тоже бог знает сколько, но грамоты, писанные на английском, греческом, иврите и заверенные личной печатью короля Эдуарда, русскому царю все же вручил. Вот тогда-то Грозный и помягчал, даже на широкий жест сподобился, выделив великолепные палаты в центре столицы в безвозмездное пользование заезжим гостям.
Интересно, что англичане к нам завезли. Отменное оружие, порох, сукна, кое-какую домашнюю утварь, даже додумались некоторые музыкальные инструменты с собой прихватить. А еще зеркальца всякие в изящной оправе, явно предполагая склонность к прекрасному в российских дамах. Все ходко пошло, обещая немалые выгоды в будущем.
Что же покупали у нас? Воск, мед, пеньку, а также ворвань, в изобилии добываемую русскими промысловиками в Белом море и в окрестных водах из кита, моржа и тюленя. А главное, пожалуй, — строевую сосну. Это из нашего леса англичане ставили мачты на своих кораблях. И это светом русских свечей озарялся английский двор во времена короля Эдуарда, да и много позже еще.
Английское подворье
Английский двор в Москве сразу же стал крупным центром торговли, и целых 94 года англичане владели им, ничего в российскую казну не отчисляя. Таков был уговор. Но вот воцарился Алексей Михайлович, присмотрелся к английской хлопотливой деятельности и понял, что слишком уж те развернулись. И китов в наших водах бьют сколько им вздумается, и торгуют беспошлинно. Оказалось, как-то незаметно и ненавязчиво поприжали торговлю в России. А раз такое дело, надо гостей на место поставить. И царь издает указ, по которому англичанам разрешалось торговать только в портах, с кораблей, бой китов и ценной рыбы урезать велено, а двор — вот эти палаты — отписать в собственное владение Ивану Милославскому за его примерную службу.
Дело, возникшее в стенах двора, ставшего центром английской «Московской компании», заглохнуть уже не могло и продолжало жить и шириться к обоюдной пользе сторон, но теперь, конечно, на равных условиях.
Палаты Старого Английского двора являются филиалом Музея истории города Москвы. Вот они, тайны английского двора. Прохожу по узким крутым каменным лестницам, проложенным прямо в стенах, под тесные арки, через которые только склонив голову можно пройти, мимо крошечных комнатенок — келий каких-то, освещенных скупым светом узких оконец, и попадаю в строгий, но тем не менее великолепный белокаменный зал.
Средневековая английская мебель — к сожалению, это хорошие копии, — белокаменная скамья с рундуками, огромная русская печь, выложенная чудесными красными Изразцами с рельефным рисунком, встроенный в печь английский камин, пол из черной лощеной и белой керамической плитки…
Это Казенная палата, где хранилась казна двора, заключались торговые сделки, устраивались приемы.
Короче — главный парадный зал английской резиденции в средневековой Москве. Потом спускаюсь в воистину таинственные чертоги — подклет двора, где развернута выставка. Так и кажется, будто в колеблющемся свете свечей вот-вот явятся сюда призрачные фигуры тех, кто прошел по жизни за полтысячи лет до нас…
Стеклянный колпак, стоящий прямо на кирпичной кладке, укрыт самый первый кирпич в Москве, а стало быть, и в России первый кирпич. И выпечен он здесь же, в Москве. Ровненький, аккуратный кирпичик, сейчас такие не делают.
Поневоле вспомнились слова П. Д. Барановского: «В отношении своего международного значения это здание равняется только с ценностью Грановитой палаты Московского Кремля».
Да если б не Барановский, не видать бы нам этого дома. На фотографии запечатлен тот многоэтажный, целиком закрывший древние палаты дом. Веками их обкладывали новыми стенами, росшими ввысь и вширь. Пробивали новые окна, а старые усердно закладывали, вместо сводов стлали плоские перекрытия, а сами палаты потихоньку как бы уходили под землю. Метра на три заглубились, и только постепенно, за те десятилетия, что реставрация длилась, палаты из земли вырастали. Стены фасада, к которым москвичи настолько привыкли, что уже и не сомневались — именно таким дом был всегда, снесли ювелирным направленным взрывом, а потом слой за слоем сбивали кирпич новоделов, пока не открылась жемчужина…
И чуть не разразилась беда: когда строили под боком у палат гостиницу «Россия», лихие головы требовали снести старое неказистое зданьице — на кой ляд якобы оно нужно? Барановский поднял на дыбы прессу Москвы, общественность протестом своим возбудил — и спас палаты!
Ее Королевское Величество Елизавета II посетила палаты своего первого посольского двора в России. Москва наша ей очень понравилась, а двор английский, хотя восстановительные работы не были закончены, привел в восхищение.
И я склоняю голову перед Ее Величеством в знак благодарности за то, что по достоинству оценила она труд тех, кто в древности ставил эти палаты, и тех, кто их к жизни вернул.
