«Овеществление» музейной услуги

Исследуя особенности психологии современного потребления, Д. Пайн и Д. Гилмор пришли к выводу, что по мере роста спроса на неутилитарные услуги будет расти спрос на поддерживающие их товары – сувениры, которые являются материальным артефактом переживания[158].

Любая услуга, музейная в т. ч., – нематериальна. Психологи утверждают, что в «глубоко материальном мире» люди нуждаются в получении вещественного подтверждения нематериальной услуги. Билет в музей является свидетельством причастности, но в отличие от музейного товара он не репрезентативен. Кроме того, билет – это счет, а поэтому, как бы высокохудожественно он не был исполнен, билет имеет отрицательную коннотацию, связанную с затратами, в то время как музейный товар является дополняющей составляющей посещения музея или оказываемых услуг, воплощает в себе возможность свободного выбора и т. н. продуктивного поведения[159].

Как это ни парадоксально звучит, но музейный товар служит сохранению музейного предмета. Люди, особо нуждающиеся в необходимости получения материального подтверждения услуги, в отсутствие возможности что-то купить – крадут. Например, сувенирный прилавок в Музее восковых фигур в Москве стал вынужденной мерой противодействия кражам. И если воровство ремня из предоставленного родственниками костюма для фигуры Виктора Цоя можно приписать фанатам, для которых личная вещь кумира является бесценным раритетом, то постоянные кражи трубки у фигуры Сталина, а их за время существования композиции произошло около сорока, можно отнести только к желанию посетителей забрать сувенир на память.