ЕГО НИГДЕ НЕЛЬЗЯ УВИДЕТЬ
ЕГО НИГДЕ НЕЛЬЗЯ УВИДЕТЬ
Сегодня любая статья про Олега Меньшикова (далее именуется сокращенным, а, может быть, полным именем О.М.) начинается с того, что он нигде не появляется, редко дает интервью и живет уединенной жизнью самой заправской звезды.
Наконец-то. Как гласит русская пословица: "Оттерпимся, и мы люди будем". Итак, "страна-подросток", по выражению Маяковского, наконец отмучилась, родила-таки самую настоящую звезду. О.М. избран в звезды наидемократичнейшим способом - публикой вообще и мыслящей публикой, то есть критикой, в частности. Его заваливают премиями и отдвигают на небо. Уходи, дескать, не маячь перед глазами. Нам срочно нужна своя, русская, доморощенная Грета Гарбо. Мы заслужили ее! Напрасно сам артист думает, что мифы и легенды о нем выдумывают журналисты. Журналисты тут играют некоторую роль - они проводники общей идеи про О.М., стихийно возникающей в массах. Кто первый сказал, что О.М. будет сниматься у Стивена Спилберга за 7,5 млн. долларов? Тишина. Никто не говорил, а только, скорее всего, О.М. будет-таки сниматься у кого-то в этом роде за примерно похожую сумму. Таково общее русское нам ему пожелание. Миф о Спилберге и О.М. начал свою автономную жизнь в средствах массовой коммуникации. Олицетворение крайней степени общественного безумия явилось в образе женщины по имени Бэла Шерстнева, которая неделю подряд записывалась на автоответчик телеведущего Сергея Шолохова с настойчивой просьбой передать через Олега Меньшикова сценарий для Стивена Спилберга. Решительным волевым усилием я прервала эту, уже тройную, спираль сумасшествия… Когда я развлекала друзей рассказами о нашем родном фестивале "Кинотавр", коммуникация прерывалась каждый раз в одном и том же месте: на попытке рассказать о пребывании в нем О.М. Люди смотрели на меня с недоверием и опаской (за мое психическое здоровье?). "Да как же, - говорю, - своими глазами видела, люди: пил водку, закусывал, как все, арбузом". "Чем-чем?" - "А-арбузом", отвечала я, начиная уже сомневаться в правдивости собственных впечатлений. Наконец, меня осенило, что тот образ, вполне живой и симпатичный, который я пытаюсь транслировать, им не нужен. Они устали от всеобщей растиражированности и доступности. Им надобен некто героический и несказанный, недоступный, недосягаемый, божественный. Какой тут может быть, извините за выражение, арбуз. Вот если бы я сообщила, что, по моим секретным сведениям, О.М. живет в замке у Снежной Королевы и хочет сложить изо льда слово "вечность", все было бы на месте. Вскоре мы прочли бы в газетах о том, что О.М. знает точно, как сложить вечность изо льда, но они с Королевой не сошлись в цене: О.М. требует за это весь мир и коньки впридачу, а Королева коньков-то и не дает… Встречаю знакомого, молодого режиссера, условно говоря, М.П. "Фильм буду делать, - сообщает. Герои нужны." "Возьми О.М.", отвечаю. "Ой, нет, это невозможно, его не достать." - "Ну, М.П., - думаю я, - человек, который не может достать нужного ему актера, видимо, не является режиссером." Доставайте как-то, друзья. Пришло время делать невозможное.