Главный агент изменений

В XIX в. выбрать главного агента изменений сложнее, чем в любом другом. В результате активных обсуждений в последние несколько лет я составил список из десяти имен: Александр Белл, Луи Дагерр, Чарлз Дарвин, Томас Эдисон, Майкл Фарадей, Зигмунд Фрейд, Роберт Кох, Карл Маркс, Джеймс Клерк Максвелл и Луи Пастер. Большинство людей вспоминают знаменитые пары соперников: изобретателей (Белл против Эдисона), ученых-медиков (Кох против Пастера), физиков (Максвелл против Фарадея). При упоминании имени Дарвина я часто слышу в ответ, что Альфред Рассел Уоллес выдвигал похожие идеи об эволюции, и Дарвина мы лучше помним только потому, что его книга «О происхождении видов» (1859) стала отправной точкой для дискуссий о религии, науке и эволюции. У Дагерра тоже есть сильный соперник – Фокс Тальбот, чей вклад в развитие фотографии, возможно, стал даже более важным. Влиятельных мыслителей в XIX в. было столько, что дискуссии о том, кто же является наиболее важным из них, приобрели довольно оживленный характер – вплоть до криков и стука кулаком по столу.

По моему мнению, два самых достойных кандидата – это Чарлз Дарвин и Карл Маркс. Дарвина я рассматриваю в первую очередь из-за его связи с вопросами веры. Как мы уже говорили в главе о XVI в., во что бы вы ни верили, вы верите во что-то – будь то творческие силы Бога или эволюция живых существ благодаря случайной химической реакции в «первичном бульоне». Но есть фундаментальная разница между верой в то, что ваше существование – следствие Божьей воли, и в то, что это результат естественного развития вещей, никак не направляемого духовными силами. Вы можете молиться Создателю, а вот случайному скоплению химических веществ в «первичном бульоне» молиться не получится. Вы можете верить, что Создатель требует послушания и поклонения, а вот силы эволюции этого не требуют. Если признать, что Дарвин сделал больше, чем кто бы то ни было, чтобы уничтожить веру в то, что можно повлиять на материальный мир, молясь некоей духовной силе, то мы должны отдать ему главную роль в социальной перемене, которая, несомненно, стала одной из самых значительных в истории. Но его заслуги в данном вопросе сомнительны. Уже в 1850 г., за девять лет до издания «О происхождении видов», лишь 40 процентов англичан ходили в церковь. Более того, читатели были достаточно искушены в своем понимании Библии, чтобы осознавать, что явно некорректная история сотворения мира, изложенная в Книге Бытия, не делает автоматически неверными все остальные книги, особенно Новый Завет. Таким образом, Дарвин повлиял на религию примерно в такой же степени, как и врачи в XVII в. Если вам стало лучше от лекарства, а не от чуда, это вовсе не означает, что Бог в этом никак не поучаствовал. А вопрос, видите ли вы руку Бога в медицине или естественном отборе, сводится к личной системе верований, намного более сложной, чем согласие с какой-то одной научной теорией.

Соответственно, я назову главным агентом изменений в XIX в. Карла Маркса. Не потому, что считаю историю человечества историей классовой борьбы, капитализм – обреченным на гибель, а пролетариат – так же обреченным на успех; все ровно наоборот, как вы увидите в последней части книги. Тем не менее Маркс сформулировал концепцию промышленного труда как исторической силы и помог создать массовое движение за освобождение рабочего класса, которое доминировало в политике с третьей четверти века. Его мысли были не просто философскими или экономическими комментариями: с ними на устах совершали настоящие революции. Маркс популяризировал социализм, который, по словам Джорджа Оруэлла, имеет определенный налет «мистики» – идею бесклассового общества, – и за эту «мистику» люди были готовы сражаться и умирать[173]. Идеи Маркса привели к политической организации рабочей силы, к бунтам на фабриках и промышленным конфликтам; а еще они привели к принятию законов об общественном обеспечении, которые, как надеялись правительства, смогут остановить волну революций. Его ви?дение истории как борьбы экономических сил убедительно, и, пусть мы и не согласны с его предсказаниями, здесь он оказался абсолютно прав. С социальной и экономической точки зрения мы связаны правилами, такими же древними, как и само общество. И это понимание оказало намного большее влияние на взгляды людей 1900 г. на общество и желаемые перемены, чем важный, но абстрактный вопрос о том, сотворено человечество Богом или же появилось в результате эволюции.