«Шесть футов под землей, но ты еще со мной»

Война в Ирландии, проблемы с деньгами, неверные женщины и все несчастья мира не могли отвлечь его от тоски по другу. На своем последнем диске Брель представил композицию «Плач по другу» (Voir un ami pleurer, 1977), где он оплакивает дружбу. Брель, как и Брассенс, – homme ? hommes (истинный мужчина). «Я верю в своих друзей, как ребенок. Мир взрослых – унылое дерьмо».

Дружба для него – «испытание на верность в опасной ситуации». Однажды ты говоришь: «мне этот парень нравится», и с того дня он может себе все позволить.

Ami, remplis mon verre, – «Налей мне, дружище» – поет Брель в пропитанном алкоголем шансоне «Пьяница» (L’ivrogne, 1961). Друг, наполняющий его стакан, кажется, может его вдобавок и утешить. «Ты здорово навострился утешать, говорить: все-все образуется».

В Jef (1964) причина печали неудачливого героя – снова женщина, но его друг использует все свои возможности, чтобы его утешить:

Зачем же раскисать из-за какой-то сучки

[…]

Забудь, и все дела

[…]

Вставай! Я ведь не все потратил,

И нам еще нальют…

[…]

А не пройдет тоска —

Так к девочкам пойдем.

Пойдем к мадам Андре,

Там новенькие есть.

И, наконец, друг собирается развлечь расстроенного приятеля игрой на гитаре и пением.

В середине пятидесятых пути Бреля пересекаются в Алжире с его будущей правой рукой. Позже он снова встречает Жоржа Паскье (Жожо) в Париже, и они уже не теряют друг друга из виду. Брель видит в своем друге идеального делового партнера. «Жожо, мне постоянно нужен кто-то, кому я могу доверять. Это, несомненно, о тебе. На тебя можно положиться».

В конце концов, лучший друг становится его секретарем, шофером, советником и посыльным (что нельзя считать роскошью, учитывая количество женщин, крутящихся вокруг него). Жожо, кроме того, проверяет залы перед концертами, заботится о звуке и освещении. Для Бреля его услуги неоценимы. Жожо – единственный, кто может сказать ему, почему та или иная песня не нравится публике, он не боится говорить правду в глаза певцу, окруженному толпой почитателей и обожателей.

В 1974 году Паскье умирает. Рак. У гроба друга Брель признается жене Жожо, Алисе: «Я буду следующим». Вскоре после похорон у него находят опухоль в левом легком.

Печаль от расставания с Жоржем Паскье окрашивает в мрачные тона прекрасную песню «Жожо» (1977). «Эта ночь еще долго продлится, / Прежде чем стать завтрашним днем», но «ночь эта не для того, чтобы плакать, а для того, чтобы выпить за ушедшего брата…»

Неумолимый рок, отнявший у него друга, вдохновляет Бреля на неожиданный неологизм. Six pieds sous terre Jojo, tu fr?res encore – «Шесть футов под землей, но ты со мной, Жожо». Певец знает, что и его дни сочтены, и уверяет Жожо, что они скоро встретятся. На пороге смерти Брель подводит итог, критикуя мир, который Жожо понимал лучше, чем кто-либо. «Мы всегда знали, / мир боится / того, чего не может понять».

К безынициативности и отсутствию мужества Брель всегда относился критически.

«Меня зовут Зангра, и я лейтенант», – сообщает нам герой песни «Зангра» (Zangra). Он служит в форте Белонзио, наблюдает за окрестной пустыней и ждет врага, который должен оттуда появиться. Когда придет враг, Зангра его победит и станет героем. Он становится лейтенантом, капитаном и полковником и все ждет и ждет. Проходят годы, он тоскует, он упустил любимую девушку, не совершил ничего героического.

Наконец он становится генералом, уходит на пенсию – и тут появляется враг. «Никогда я не стану героем», – жалуется он.

«Я знавал множество людей, временно торговавших огурцами или подтяжками, – сказал Брель в интервью 1971 года, – но собиравшихся написать книгу. Через год-другой, говорили они, я все продам и сделаю это. Но если ты и правда хочешь что-то сделать, то начни немедленно и не бойся неудачи».

Именно об этом – его шансон «Зангра», красиво поданная аллегория его жизненной философии.