«Раздень меня!»

И снова цензура начеку. Чтобы сказать, что хочешь переспать с кем-то, замечает Мишель Польнарефф, у французского певца есть одна возможность – просюсюкать: «твои глаза самые голубые в мире»; или: «я жив, только пока ты улыбаешься». Польнареффу надоели вечные условности, он готов взорвать ситуацию. И в 1966 году выпускает шансон «Любовь с тобой» (L’amour avec toi), где прямо называет вещи своими именами:

Il est des mots qu’on peut penser

Mais ? pas dire en soci?t?

moi je me fous de la soci?t?

et de sa pr?tendue moralit?

j’aimerais simplement faire l’amour avec toi.

Есть слова, которых вслух не скажешь,

Которые нельзя произносить в обществе,

Но мне плевать на общество

И его показную мораль,

Я хочу заняться с тобой любовью.

На этот раз – ни чувственного александрийского стиха, ни фривольных недоговоренностей. Польнарефф говорит прямо, без обиняков: я хочу с тобой переспать. Цензор не согласен, но сознает, что власть его ослабевает, и приговаривает шансон к трансляции поздним вечером.

С 22:01 «Любовь с тобой» может, расправив крылышки, вылететь в эфир.

Через год в игру вступает Жюльетта Греко. Гранд-дама, впахивающая на ниве шансона уже почти двадцать лет, подыскивает песенки для своей новой пластинки. И когда парочка Робер Нел и Габи Ферлор предлагает ей шансон «Раздень меня» (D?shabillez-moi), Греко сразу соглашается. Ее низкий, глубокий голос звучит прекрасно: она – страстная женщина, умоляющая, чтобы ее раздели:

D?shabillez-moi, d?shabillez-moi

Oui, mais pas tout de suite, pas trop vite

Sachez me convoiter, me d?sirer, me captiver

D?shabillez-moi, d?shabillez-moi

Mais ne soyez pas, comme tous les hommes, trop press?s.

Раздень меня, раздень меня совсем,

Но не спеши, не сразу и не быстро.

Сумей хотеть меня, желать и покорить,

Раздень меня, раздень меня совсем,

Но не спеши, не сразу и не быстро.

Только в 1965 году французские женщины получили наконец право устраиваться на работу или открывать банковский счет без согласия отца или мужа. За двадцать один год до этого они получили право голосовать. Но появление противозачаточных пилюль впервые в истории раскрепостило женщин полностью.

Некоторые феминистки, конечно, считали, что пилюли делают из женщины «машину для сексуального удовлетворения» мужчин. Но большинство женщин сразу поняли, что все ровно наоборот: пилюли освободили их, сделали сильнее. Женщина получила возможность взвесить все за и против и сама сделать выбор.

Шансон Греко плывет по морю эволюции общества. Греко поет негромко, но иногда голос ее усиливается, потом падает до шепота, потом она тихо стонет, шепчет что-то… Это она управляет своим гипотетическим любовником, это она приказывает.

Кроме того, Греко добавляет к тексту лишнюю строку: Et vous… D?shabillez-vous! Приказ мужчине: «а теперь разденься сам» – так завершает свой шансон Новая Женщина.

Цензура давно сдалась, она молчит. «Раздень меня» крутят по радио целыми днями. Жизнь дала Греко возможность спеть то, что она спела.

С первого своего выхода в 1949 году она выступает в довольно длинном черном платье с длинными рукавами. И, таким образом, выгодно отличается от поп-идола Милен Фармер: D?shabillez-moi в исполнении Фармер в 1987 году звучит несколько сюрреалистически, потому как не вполне понятно, что с нее снимать, кроме, разве что, кружевных колготок.

Телевизионный дуэт Жюльетты Греко с Анри Сальвадором (1972 года) выглядит гораздо элегантнее. Это талантливое шоу придает новый смысл их отношениям. Греко полностью держит ситуацию в своих руках. Сальвадор стоит рядом с ней – молча. Но как он молчит! За него говорит его лицо, выражающее то восторг, то отчаяние. Лишь один раз он открывает рот – и тявкает, как болонка. Это их совместное выступление заслуживает, чтобы его запомнили.