Театр и Перформанс. Машина-человек, человек-машина

Современный западный театр, много перенявший из культуры перформанса, идет на рискованные эксперименты с голосами. Музыкальный минимализм Джона Кейджа и его последователей оказал влияние на изменение голосовой подачи и в драматическом театре. Роберт Вильсон, пытаясь остранить театральный голос и обновить восприятие, привел на сцену людей с врожденными дефектами речи, частично глухих, чьи голоса и интонации выпадают из нормы и непредсказуемы. Немецкий драматург и режиссер Хайнер Мюллер предпочитал работать с Вильсоном, считая, что иностранность режиссера, не работающего с интонациями немецких актеров, будет на пользу его пьесам и Вильсон сможет заставить актеров не пытаться пропускать текст через свои настроения. Немецкие актеры в драмах Мюллера, автора, сознательно отказывающегося от знаков препинания, часто вставляют голосом запятые и точки, которых нет. Они не пытаются найти мелодику для мюллеровского принципиально не психологического, аграмматического текста и вставляют в этот текст цезуры и мелодические дуги, повышения и понижения, которые традиционно структурируют законченное предложение.

Композитор и режиссер Хайнер Геббельс ставил пьесы Мюллера с непрофессиональными актерами или детьми, не понимающими текста пьес, остраняя акустические впечатления слушателя и элиминируя таким образом актерские интерпретации[1053]. Сам Мюллер читал свои тексты без голоса и на одной ноте, достигая этой редукцией определенного музыкального и ритмического эффекта. Но подобное безголосие и тишина были лишь одним аспектом исканий в обновлении театрального голоса.

Новый немецкий театр предложил в 90-х годах две крайности – редукция голоса и невероятная интенсивность. Громкие электронные музыкальные компоненты из панка и рэпа принесли в театр преувеличенную громкость, с которой работают Лук Парсифаль, Томас Остермайер, Дмитрий Гочев, перенимая эстетику крика из практики перформансов и заставляя актеров не читать, а кричать тексты не только Шекспира, но и Гауптмана, Ибсена и Чехова. Оперный режиссер Питер Селлерс резко изменил слышимость вокальных голосов в «ритуализации» оратории Баха «Страсти по Матфею» (Берлинская филармония, 2011). Он поставил певцов спиной к залу, заставил их петь согнувшись, спрятав рот в собственные колени. Театры Док – и русские, и интернациональные, как группа «Протоколы Римини», – работают только с непрофессиональными актерами. Часто режиссеры сознательно сталкивают в постановках натуральный и записанный голос. Они заставляют зрителя воспринять особенности оригинального звукового события и записанного, преобразованного, тренируя наши дифференцирующие способности слушать. Но часто эти эксперименты указывают на исчезающую разницу между электронным и природным звучанием. В большинстве случаев восприятие следует предложенной перспективе и звуковым параметрам обработки. Перформанс актера сливается с решением звукооператора и режиссера, и голос становится артефактом, сформированным электрическим процессом. Этот процесс изменяет природные характеристики, он может слить голос с другими звуковыми феноменами – музыкой, шумом, другими голосами в наложении.

Процесс создания голосовой маски вписан в изменившиеся технические параметры. Развитие компьютерных программ и фильтров делает сейчас незаметным все манипуляции, которые звукооператор производит над натуральными голосами. Машину и человека подчас невозможно отличить. Голос стал медиальным явлением, и техника воспринимается как нечто естественное. Знаменитые актеры дают свои голоса машинам и озвучивают мультфильмы, а голоса людей делаются машинами.

Голоса неземных существ в фантастических фильмах создаются из комбинаций земных звуков. При помощи монтажа восемнадцати звуковых дорожек, с дыханием и фырканьем разных животных и своеобразного голоса непрофессионала, Пэт Уэлш, чей голос был лишен обычных маркировок пола и возраста, создавался голос неземного ребенка ИТ (1982), по которому нельзя было понять, принадлежит ли голос женщине, мужчине, взрослому или ребенку[1054]. Звукооператор фильма Бен Берт описал этот процесс в интервью с Винсентом ЛоБрутто. После повизгивания енота он вклеивал в фонограмму слово, пытаясь создать очень неопределенные ассоциации, которые могут взывать эти звуки. Голос Пэт с ее монотонными интонациями Берт электронно немного замедлил и укутал в животные похрюкивания. На эту роль пробовалась Дебра Вингер, от которой в фильме остались лишь сегменты записанного хриплого дыхания[1055].

Для некоторых голосов неземных существ в «Звездных войнах» Джорджа Лукаса, в серии «Возвращение Джедая» (1983), Берт использовал низкие голоса пожилых женщин, которые не вызывали никаких эротических сексуальных ассоциаций. Атмосфере, наполненной механическими ржавыми шумами, была дана музыкальная тональность – минор Дарту Вейдеру и до мажор Оби-Вану Кеноби. Дыхание Дарта записывалось отдельно, при этом микрофон был помещен в водолазный скафандр. Актер Джеймс Джонс проговаривал свои реплики, не думая о дыхании, которое звукооператор подкладывал позже, синхронизируя его с ритмом речи. На выдохе приклеивалась реплика, на вдохе она кончалась. Это ритмическое дыхание придало голосу Дарта нечто машинообразное, ассоциирующееся с медицинской операционной системой. Поначалу голос героя звучал, как звучит передвигающаяся операционная комната. Но потом этот сложный рисунок был убран, осталось только своеобразное дыхание, которое ритмизировало его речь – то быстрее, то медленнее. Роботы были озвучены актерами, но ни один из них не имел текста. Реплики машин создавались свистом и электронной мелодичностью, создаваемой голосами без слов. В смысле вокализации робот R2D2 имитировал электронными звуками бессмысленное, но интонационно понятное лепетание младенца, который говорит не говоря. Таким образом, был симулирован машинный голос с интонацией человеческих аффектов[1056].

Звукооператоры научно-фантастических фильмов создают человеческие голоса машин. Звукооператоры современных картин добиваются стирания граней между искусственно очищенным и натуральным голосом, заставляя электрические голоса звучать как натуральные. Это определяет и публичные голоса, существующие в контексте цифровой технологии. Голос может быть сегодня полностью преобразован и имитирован, и эти манипуляции теперь доступны любителю.

Раньше нейтральные объявления остановок в метро читались человеческими голосами, которые казались машинными. Теперь их комбинируют или генерируют машины, и их голоса кажутся человеческими. Самое частое сочетание из слов «голос» и «Путин» на поисковой машине Яндекс – это реклама, предлагающая вашему автоответчику говорить голосом Путина или поздравить друга с днем рождения голосом Путина. Обаму при помощи монтажа слов из его речей можно заставить петь популярную песню кореянки из Канады «Позвони мне».