9. В осаде

9. В осаде

Чтобы соблюсти параллели, мы должны выяснить, можно ли считать дальнейшее повество­вание – вторую и третью книги Трилогии таким же предсказанием на окончание ХХ века и далее, как второй и третий десяток глав булгаковского Романа. Понятно, что в отличие от Булгакова, глубоко погруженного в воландовские «планы», Азимов мог быть знаком с «планом Селдона» для Америки лишь в самых общих чертах. Да и писал он вторую книгу очень быстро, не слишком мучаясь подроб­ностями. Но нам будет достаточно даже схематического совпадения очередного «селдоновского кризиса» с обстоятельствами реальной истории ХХ века.

В фантастической реальности Азимова описание пятого кризиса занимает первую часть второй книги. Общая схема развития кризиса заключается в том, что Академия, освоив методом «кнута и пряника» доступное периферийное пространство выходит на границы все еще существующей и тоже хорошо вооруженной Империи, но уклоняется от прямого столкновения с нею. Возникает ситуация, известная нам из реальной истории как «холодная война», воспринимаемая обеими сторонами как растущая угроза и влекущая гонку вооружений, позиционные маневры и отдельные военные стол­кновения на отдельных периферийных участках.

В реальной истории ХХ века очередной глобальный кризис, сравнимый по масштабам и зна­чению последствий с первой мировой войной также связан с эскалацией гонки вооружений, локаль­ными карибским кризисом и вьетнамской войной и глобальным противостоянием в космосе. То есть значительная часть фантастического антуража, придуманного Азимовым, реально воплощается в жизнь, хотя и не в масштабах Галактики, но все же и лунная гонка на рубеже 1960-70-х выглядит бесконечно высоким достижением по меркам 1952 года.

Какие еще есть совпадения фантастики с реальностью?

Америка впервые за все время своего существования почувствовала себя «окруженной», не только со стороны советских баз на Кубе и атомных ракетоносцев вблизи побережья двух океанов. Почти так же как у Азимова, стратегия окружения со стороны «империи зла» развертывается в трех измерениях – и из космоса тоже. Вот интересно, читал ли Рейган Азимова? Но его советники, написавшие сценарий «звездных войн», точно читали.

У Азимова на линии соприкосновения со сферой влияния Академии у «империи зла» дейст­вуют сателлиты, которые когда-то были средоточием цивилизации, а теперь после опустошительных войн играют роль форпостов. И точно как у Азимова, послушная «империи зла» элита Восточной Европы мечтает сыграть роль «пятой колонны», хотя и не имеет сил для этого.

Важным элементом стратегии «империи добра» в этих условиях оказывается засылка к против­нику «торговцев», изображающих свою готовность пойти навстречу любым желаниям злодеев. Помнится, как раз на рубеже 1970-х в Советский Союз зачастили две подобных «торговых» миссии – одна непосредственно из-за океана во главе с Армандом Хаммером, а вторая – европейская, через посредство той самой обессилевшей социал-демократической элиты. Так что описанные у Азимова два субъекта – торговец и бывший патриций, осуществлявшие подкуп имперских чиновников под неусыпным надзором имперских спецслужб, находят свое отражение в исторической реальности.

И точно так же, как в книге 1952 года, в исторической реальности 1970-х главным фактором преодоления очередного кризиса является внутренняя неготовность элиты «империи зла» к насто­ящей войне, что означало бы уступку политического первенства военным. Налицо совпадение инте­ресов олигархической элиты «империи зла» с такой же олигархической элитой «империи добра».

В этой констатации зеркальности ситуации, в которой обе «империи» окружают друг друга базами, обе увлечены гонкой вооружения до перенапряжения ресурсов, обе ведут локальные войны, шпионят, травят противников, организуют перевороты и подавляют инакомыслие – единственное отличие объективного взгляда от переданного Азимовым мироощущения элиты «империи добра».

Ощущение американской элиты и общественного мнения – оно именно такое, слегка шизофре­ничное, как и у британской элиты столетием раньше. Расколотое сознание британской элиты – здесь помню, здесь не помню, хорошее в себе превозношу, плохое не вижу – неплохо отражено в знаме­нитой истории про доктора Джекила и мистера Хайда. В американской версии – эта же история пересказана шершавым языком кино Алана Паркера «Сердце Ангела».

В этом расколотом сознании, подлинном оруэлловском двоемыслии – существенное отличие мироощущения «империи добра» от мироощущения «империи зла». Элита, интеллектуальная и даже политическая, «империи зла» цинично осознает себя носителем зла. Интеллигентская часть элиты, привыкшая к плоским и даже одномерным проекциям, уподобляется при этом картезианской элите «империи добра». И тоже считает свою страну воплощением сил зла. Но, слава Богу, были и есть интеллектуалы, различающие свет и тени. Такие, как доктор В.Турчин, сыгравший свою роль в слож­ной политической игре двух имперских элит на рубеже 1970-х. Игре, которая привела к поражению ставки на дальнейшую милитаризацию, и к победе олигархических сил в обеих сверхдержавах.

Так что прогноз событий, имевший место в первой части второй книги Трилогии, в общих чертах действительно осуществился во время «пятого кризиса» на рубеже 1960-70 годов. А вот шес­той кризис капитализма начала 1990-х американской элитой даже и не воспринимался как кризис, наоборот – как триумф и «конец истории», полная и окончательная победа «Первого Основания» над разложившейся олигархией «империи зла». И поскольку Трилогия Азимова точно отражает мироощу­щение американской элиты, то весь «шестой кризис» укладывается в короткую концовку второй книги, буквально в пару абзацев. Точнее даже, главное и не упомянуто, а подразумевается и под­тверждается небольшой отсылкой к прошлому уже при описании «седьмого кризиса».

Так что весь «шестой кризис» в Трилогии оказался спрятанным в фигуру умолчания между первой и второй частями второй книги. Однако, значение этого «шестого кризиса» для фантасти­ческой Академии, как и для исторической Америки ничуть не меньше, чем победа северян в Граж­данской войне 130 лет раньше. Только с обратным знаком.

В реальной истории советская олигархия в декабре 1988 на Мальте сдалась на милость побе­дителя, уполномочившего для оприходования символов власти комиссию из бывших «диссидентов». Казалось бы, солнце свободы должно воссиять над всем миром? Но вот незадача, в самой Америке олигархия «империи добра» не только не подвинулась, но и начала сажать в тюрьму своих дисси­дентов, которые внесли вклад в эту победу над «красным драконом». Кажется, Линдон Ларуш именно в 1988-м сел за решетку. И это событие вполне подходит как символ инаугурации дракона в красно-белую полоску.

Что характерно, как и в американском медиа-мэйнстриме, в азимовской Трилогии об аресте героя-диссидента Деверса сказано вскользь и много позже.