Карл-Эдуард Болин

В апреле 1831 года потерпел крушение в Ла-Манше корабль Юнаса-Вильгельма Болина. Ценный груз отправился на дно, а все люди, включая капитана-владельца и его 24-летнего сына, погибли в волнах. Из-за этой катастрофы большая зажиточная семья Юнаса-Вильгельма Болина разорилась. Несчастной вдове Шарлоте-Вильгельмине, почти чудом сохранившей небольшую усадьбу в Стокгольме, надо было поднимать младших детей.

Третий сын Карл-Эдуард (03.08.1805–29.01.1864), выучившийся бухгалтерскому делу, решил искать фортуны в России, чтобы помочь матери и оставшимся десяти братьям и сёстрам. Сначала он безуспешно пытался устроиться по профессии в Борго (где записался в купеческое сословие) или в Гельсингфорсе. Не преуспев в делах, молодой бухгалтер переезжает из Великого Княжества Финляндского в Петербург, где вскоре становится компаньоном ювелира Готтлиба-Эрнста Яна, а в 1834 году – и его шурином, так как хорошо воспитанный, обладавший немалыми музыкальными способностями и приятным голосом красавец-швед сумел пленить своей особой Катерину-Эрнестину Рёмплер и взять её в жёны.

После безвременной и трагической гибели Яна фирма тем не менее продолжала своё существование, и последний раз её название «Ян и Болин» (с примечанием в скобках: «бывший Рёмплер») упоминалось в 1854 году в Адресной книге Петербурга.[307]

В 1839 году Карл-Эдуард Болин и его невестка удостоились звания «Придворных Ювелиров и Поставщиков Императорского Двора», так как «отец и муж Софии Ян, равно как она сама и зять её Болин действительно делали для Кабинета и для Ея Величества более двадцати лет разные бриллиантовые вещи, которые были выполняемы ими с изящностью, отличным тщанием и чистотою, так что в течение означенного времени не было причины оставаться ими недовольными».[308] Отныне преемники дела мастера Рёмплера смогли помещать на своих вывесках и изделиях изображение российского государственного герба.

Правда, ради обретения права именоваться Поставщиком Высочайшего Двора Болину пришлось перейти в русское подданство. Однако членов его семьи сочли наследственными русскими гражданами лишь в 1862 году благодаря тому, что их отец «всё это время надлежащим образом исполнял свои обязательства, <…> перед Короной, <…> не подвергался банкротству и не обвинялся в каком-либо преступлении», да к тому же давал деньги на благотворительность.[309] С 1851 по 1864 годы Карл Болин, служа оценщиком Кабинета, вместе с Брейтфусом и Зефтигеном участвовал в проверке и оценке коронных бриллиантов. За ревностное отношение к работе он в 1846 году получил золотую медаль с надписью «За усердие» для ношения на шее на Аннинской ленте, а в 1857 году удостоился такой же медали, но уже на Владимирской ленте.[310]

Ему поручаются ответственные заказы. При бракосочетании великого князя Константина Николаевича с великой княгиней Александрой Иосифовной Карл Болин нанизывал на брачную корону невесты казённые бриллианты, делал он бриллиантовые серьги и брошь с аметистом для самой императрицы, исправлял вещи к свадьбе великой княжны Екатерины Михайловны, а также непрерывно создавал унизанные бесчисленными алмазами, жемчугами, изумрудами и прочими каменьями различные диадемы, броши, браслеты, кулоны, аграфы, сен-сесили, табакерки, кресты, золотые часы.