Петербургская фирма «Братья Грачёвы»

В 1866 году возникла в Петербурге ещё одна, производившая в основном церковную утварь, знаменитая фирма, основанная серебряных дел мастером Гаврилой (Гавриилом) Петровичем Грачёвым, до того работавшим в фирме «Гассе», имевшей магазин на Невском проспекте. Родоначальник предприятия прожил недолго, скончавшись 7 декабря 1873 года в возрасте всего лишь 43 лет, но дело его продолжали сыновья: Михаил (1863—?), Григорий (1868—?) и Семён (1870—?), а другие пятеро помогали им своими вкладами, отчего семейная фирма, называвшаяся с 1875 года «Братья Грачёвы», стала с 1900 года именоваться торговым домом. Правда, почти полтора десятка лет фирма не имела собственного клейма, а поэтому на продаваемых ею вещах ставились «именники» мастеров, работавших на братьев Грачёвых. Наконец, в 1889 году появилась на Разъезжей улице, 89, собственная мастерская, вскоре расширившаяся до фабрики золотых, серебряных и гальванических изделий, разместившейся с 1895 года в доме № 14 по Певческому переулку. В 1900 году на ней трудилось 87 рабочих, а годовой оборот достиг 125 тысяч рублей.

В марте 1892 года «фабриканта серебряных изделий, петербургского 2-й гильдии купца» Михаила Гавриловича Грачёва назначили оценщиком при Кабинете. Тремя годами ранее за успешное участие семейной фирмы на выставке в Копенгагене его наградили золотой медалью на Станиславской ленте, а в 1897 году ему, как и его младшему брату Григорию Гавриловичу, «за большие заслуги в производстве ювелирных изделий, пользующихся известностью в России и за границей»,[925] пожаловали звание потомственного почётного гражданина, что, согласно «Табели о рангах», приравнивалось к 8-му классу и соответствовало чину майора.[926] При этом подчёркивалось, что «Михаил и Григорий Грачёвы знаниями дела и усердными трудами своими способствовали тому, что художественные произведения их фабрики приобрели большую известность не только в России, но и за границей, где и пользуются значительным спросом».[927] Что же касается Семёна (Симеона) Гавриловича Грачёва, то он окончил, как и Агафон Фаберже, Коммерческое училище д-ра Видемана, а затем, используя полученные знания, заведовал семейной фабрикой. Её изделия удостоились за своё качество высшей отечественной награды на Всероссийской Промышленной и Художественной выставке 1896 года в Нижнем Новгороде: отныне по решению жюри на изделиях фирмы «Братья Грачёвы» помещался государственный герб.[928]

Магазин братьев Грачёвых занял очень выгодное и бойкое место в доме Католической церкви (№ 34) на Невском проспекте, где демонстрировались все новинки производства. Там покупатели охотно приобретали всевозможные золотые, серебряные и исполненные в гальванопластике вещи, сделанные на фабрике: церковную и столовую утварь, скульптуру и чайные сервизы, в основном выдержанные в русском стиле и украшенные разнообразнейшими эмалями. Посуда с клеймом «Бр. Грачёвы» шла нарасхват, поскольку всегда отличалась «тщательностью и чистотой отделки, а также весьма умеренными ценами».[929]

Особенно славились работы мастеров фирмы совершенством гравировки, позволяющей в серебре имитировать бересту, лён, мех, заставляя глаз поверить видимой, но не существующей на самом деле мягкости складок небрежно накинутой «салфетки», пушистости «шубы», хрупкости и ажурности сплетённых «из лыка» стаканчиков. Накладка на альбоме искусно имитирует деревянный резной наличник окна. Виртуозно прочеканена после отливки и дополнена гравировкой, позолотой и эмалью сделанная в виде кавалергардской каски застольная чаша-братина, подаренная «Ея Императорского Величества Марии Феодоровны полку» служившим там великим князем Андреем Владимировичем, так как племянник Николая II прекрасно знал законы и обычаи полкового братства.[930]

Особенно хороша была у Грачёвых прекрасно проработанная тончайшая плоская скань в соединении с эмалями несколько блёклых тонов, с преобладанием оттенков жёлтого и зелёного. На их фабрике также освоили не только прозрачные финифти, наносимые на гильошированную поверхность, украшенную гравировкой с помощью гильоширного станка, но и чрезвычайно сложные витражные эмали. В церковных изделиях любили повторять, варьируя, формы, композиционные приёмы, а также изобразительные и орнаментальные мотивы наиболее совершенных памятников древнерусского ювелирного искусства.[931]

Именно за свои украшенные эмалью и филигранью работы фирма «Братья Грачёвы» вполне заслуженно удостоилась на Всемирных выставках медалей: бронзовой в 1893 году в Чикаго и золотых – в 1889 и 1900 годах в Париже. С 1901 года её владельцы получили звание поставщиков Двора, обретя право иметь государственный герб и на вывеске.[932] Значились они и поставщиками как великих князей Владимира, Алексея и Сергея Александровичей и Михаила Николаевича, так и датского короля.

Фирма «Братья Грачёвы» исполнила много изысканных вещей, ставших подарками, вручаемыми от имени самодержцев. Один из залов резиденции датских монархов в Копенгагене до сих пор украшает великолепное блюдо с датским и российским гербами, подаренное Николаем II своему деду, королю Христиану IX, приехавшему в Петербург на похороны Александра III[933] чтобы поддержать овдовевшую дочь и в то же время порадоваться за внука, ставшего новым повелителем Российской империи.

На фирму братьев Грачёвых почти с её основания работал мастер-ювелир Иоганн-Фердинанд Ольсониус (1823–1888).[934] Дивные эмали виртуозно делал на фабрике Андрей Петров. Скорее всего, именно он оставлял на изделиях своей работы монограмму «АП». Радует многоцветной эмалью в обрамлении скани кубок, поднесённый в 1891 году графу Строганову за победу на скачках. Лампада и чашка с блюдцем декорированы прозрачной витражной эмалью, называемой также оконной,[935] так как на просвет она выглядела стёклышком, непонятно как вставленным в аккуратно выпиленное отверстие в металле. В лампаде, сделанной в виде яйца, так подобраны цвета финифти, что в луче света сфера кажется наполненной багровым мистическим пламенем Святого Духа над спокойной голубизной небес.[936]

Не менее хороша и лампада с изображением Богородицы и святых, покровителей членов семьи Романовых, оказавшаяся в собрании американского частного вашингтонского музея Хиллвуд (см. рис. 51 вклейки). Эмалевые прозрачные «окна», похожие при дневном свете на яркие витражи, от неровного, чуть мерцающего света фитиля «наливались» каким-то пульсирующим и полным таинственности светом.[937]

Довольно часто братья Грачёвы прибегали к помощи художников, называемых в наше время дизайнерами.

Архитектор Леонтий Бенуа вспоминал об одной своей работе, связанной с исполнением заказа известного богача и жуира Нечаева-Мальцева: «Нечаев, получив огромное состояние вместе с прибавкою к фамилии от своего дяди Ивана Сергеевича Мальцева, старого холостяка и, как говорили, жмота, повёл широкую и блестящую жизнь. Еще в 1882 году фабрикант Грачёв делал для него серебряный сервиз по моим рисункам. Всё столовое серебро требовалось в стиле Людовика XV. Впоследствии бывало, как сядем за стол завтракать – Мальцев хвастает серебром и спрашивает, как будто не знает: „А кто его рисовал?“».[938]

Первая мировая война внесла свои коррективы в работу фабрики братьев Грачёвых: многих сотрудников призвали в армию, отчего число работников сократилось к январю 1917 года до 20 человек, а к производству столового серебра присоединилось изготовление гранат. Последующие же революции заставили и вовсе свернуть деятельность предприятия, закрывшегося 2 марта 1918 года.[939]