Фирма «Кёхли Ф.И. и Ф.Ф.». Фридрих-Христиан Кёхли. Теодор-Фридрих Кёхли

Известную ювелирную фирму Кёхли основал в Петербурге в 1874 году швейцарский гражданин Фридрих-Христиан Кёхли (1837–1909). Он ещё отроком приехал в столицу Российской империи в 1849 году и остановился в доме церкви Св. Симеона на Пантелеймоновской улице. Пока неизвестно, у кого юный швейцарец, искавший Фортуны, выучился мастерству. Но талант и способности, помноженные на желание выбиться в люди, сделали своё дело. Ювелирные украшения работы Фридриха Ивановича (Фридриха-Христиана) Кёхли на Всероссийской выставке 1870 года в Петербурге отметили бронзовой медалью, что повлияло на количество заказов.

В 1874 г. признанный мастер, предъявивший к клеймению почти 3,8 кг золотых изделий, уже жил в центре Петербурга, на Гороховой, в доме № 7–10. В 1882 году Кёхли вступил во вторую купеческую гильдию и был избран старшиной Санкт-Петербургской Иностранной ремесленной управы. Он перебрался в более престижный дом № 17 на той же улице, где у него была не только мастерская, но и располагался большой магазин золотых и бриллиантовых вещей.[499] Там продавались как вещи, сделанные мастерами фирмы, так и купленные у других ювелиров. Сначала он снимал пятикомнатную квартиру на третьем этаже, а затем спустился на более престижный второй этаж, где занимал апартаменты в восемнадцать комнат.[500]

Фридрих-Христиан Кёхли (предпочитавший именоваться Фридрихом Ивановичем) в 1898 году избирался депутатом для осмотра торгово-промышленных заведений, его уму и опыту можно было вполне спокойно довериться в этом ответственном деле. В 1902 году петербургский ювелир Фридрих Кёхли стал не только оценщиком Кабинета ЕИВ, но и получил звание поставщика вдовствующей императрицы Марии Феодоровны и великого князя Павла Александровича, а в следующем мастер удостоился такой же чести у великой княгини и герцогини Саксен-Кобург-Готской Марии Александровны.[501] На Парижской Всемирной выставке 1900 года Кёхли представлял публике (как и Карл Фаберже) свои творения «вне конкурса», поскольку являлся членом жюри. Один из отечественных знатоков, побывавших в столице Франции в те дни, отметил, что изделия Кёхли в сравнении с произведениями Фаберже заняли «не менее видное место», да и вообще «европейские подражатели далеко не всегда достигают чистоты и точности оригинальных русских работ».[502]

В 1903 году он основал вместе с подросшим сыном Теодором-Фридрихом, на русский лад именуемым Фёдором Фёдоровичем, торговый дом «Кёхли Ф.И. и Ф.Ф.». Отпрыск заслужённого ювелира закончил в 1890 году столичную Академию художеств, а через три года удостоился за скульптурную композицию серебряной медали. Несмотря на молодость, он стал не только (как и отец) оценщиком Кабинета Его Императорского Величества, но и членом Русского художественно-промышленного общества, объединившего в своих рядах многих мастеров и художников фирмы Карла Фаберже.[503]

Работы отца и сына Кёхли в очередной раз порадовали петербуржцев на выставке изделий из металла и камня, проведённой в 1903–1904 годах. Вскоре обоих за высокое качество изделий и добросовестность исполнения заказов Двора представили «к награждению орденом Станислава III степени».[504]

К сожалению, Фёдор Фёдорович Кёхли, вероятно, не отличался крепким здоровьем и скончался в 1911 году, пережив отца только на два года. Поскольку наследников не осталось, фирма «Кёхли Ф.И. и Ф.Ф.» прекратила своё существование.[505]

Фирма прославилась приобретаемыми ко Двору для жалованных подарков табакерками с портретами монархов, золотыми сигаретницами, пышно украшенными самоцветами с преобладанием бриллиантов и эмалями. В 2005 году на аукционе в Упсале всплыла одна из четырёх золотых табакерок работы Фридриха Ивановича Кёхли (о чём свидетельствуют и клейма, и идеально сохранившийся футляр), пожалованных неустановленному лицу цесаревичем Николаем Александровичем при возвращении через Сибирь в 1891 году из прерванного кругосветного путешествия. Поэтому в центре крышки красуется написанный «самым лучшим миниатюристом», профессором А.М. Вегнером, портрет облачённого в гусарский мундир будущего императора Николая II, окружённый ободком из крупных бриллиантов, увенчанным короной и дополненным с обеих сторон симметричным переплетением «С»-образных алмазных завитков. Совершенно непонятно, как эта вещь позднее оказалась в Швеции.[506]

Кёхли. Колье из бриллиантового гарнитура с сапфирами

Портсигар, исполненный мастером для венценосной патронессы, отличается элегантностью и безупречностью чеканки и гравировки асимметричного рисунка. Смещённый к одному из углов центр акцентирован бриллиантом, как будто испускающим из себя четыре фантастических луча, а между ними проглядываются фрагменты концентрических кругов. Кнопку же затвора прикрыл непременный и столь характерный для конца XIX – начала XX века овальный гладкий кабошон густо-синего сапфира. Императрица Мария Феодоровна подарила понравившуюся ей вещь на день Ангела своему августейшему первенцу, так любящему выкурить папироску после обеда. Портсигар же внутри украсила выгравированная надпись: «Дорогому Ники отъ Мама. 6 дек. 1898.»[507]

Кёхли. Брошь из бриллиантового гарнитура с сапфирами

Отец и сын Кёхли исполняли и так называемые «кабинетские» вещи. При Николае I в 1830-е годы пожалования подарками, выдававшимися Камеральной частью Кабинета Его Императорского Величества, приобрели регулярный и официальный характер очередной награды «по чину», что предусматривало её тип и стоимость. Главной же приметой подобных предметов стало наличие на них государственной символики: гербового двуглавого орла, императорской короны или вензелей членов венценосной семьи. В 1902 году Фридрих Иванович Кёхли представил в Кабинет целый ряд подобных «подарочных вещей с эмблемами». Может быть, среди них был и браслет, украшенный ажурной, усыпанной алмазами вставкой с двуглавым орлом, чьё тело образует великолепный кабошон сапфира. Свет пронизывает камни со всех сторон, отчего они ослепительно сверкают и переливаются радужными бликами. Сама же массивная цепь «сплетена» лентой вручную из отдельных звеньев, что придаёт ей уютную гибкость.[508]

Для императрицы Александры Феодоровны у Кёхли в 1903–1904 годах сделали по утверждённым рисункам драгоценную, изумительной красоты парюру, состоящую из диадемы, ожерелья, броши и браслета, с артистически вкрапленными в «иней» бриллиантов синими огоньками сапфиров[509]. Изысканное переплетение «С»-образных завитков увенчивалось то распускающимся бутоном необычно крупного сказочного василька с лепестками, похожими одновременно на алмазное очелье русской красавицы, то гораздо более скромным трилистником, зато образованным крупными бриллиантами. Однако дивный шедевр работы выдающихся петербургских ювелиров Кёхли безжалостно продали на аукционе в 1920-е годы.[510]