Хвались своими знаниями или скрывай

Более двенадцати лет я наблюдаю за этой диспозицией в общении. Однако объяснить, почему это происходит, я не могла до самого последнего времени, пока не разработала модель статуса и взаимосвязи. Экспериментальное исследование, лежащее в основе моей концепции, показывает, что компетентность не гарантирует женщинам роли лидера в беседах с мужчинами.

Психолог X. М. Лит-Пеллегрини выясняла, что именно – гендер или компетентность – определяет, кто будет вести себя «доминантно» (в ее терминах): например, больше говорить, перебивать и контролировать тему разговора? Она сформировала женские, мужские и смешанные пары и попросила их обсудить тему насилия на экране ТВ и его воздействие на детей. В некоторых случаях она назначала одного из участников экспертом, предоставляя необходимую фактическую информацию и время, чтобы ее прочитать и усвоить до дискуссии, которая записывалась на видео. Можно было ожидать, что «эксперт» будет больше говорить, больше перебивать и тратить меньше времени на поддержку другого – не столь информированного – участника разговора. Но все оказалось сложнее. Владеющие специальными знаниями в среднем действительно говорили больше, но эксперты-мужчины говорили больше, чем эксперты-женщины.

Информированность сказывалась и на поддерживающем поведении, но у мужчин и женщин это происходило по-разному. Лит-Пеллегрини ожидала, что неподготовленные участники затратят больше времени, выражая согласие и поддержку подготовленных. Это подтвердилось, кроме тех случаев, где экспертом была женщина, а ее партнером-неэкспертом – мужчина. В этой ситуации женщины-эксперты проявляли поддержку, говоря что-нибудь вроде «да» и «совершенно верно», намного чаще, чем не-эксперты-мужчины, с которыми они разговаривали. Наблюдатели часто оценивали неэкспертов-мужчин как более доминантных, чем экспертов-женщин. Другими словами, женщины в этом эксперименте не только не умели обращать свою компетентность во власть, но пытались ее приуменьшить и заменить избыточным соглашательством. Они вели себя так, как будто хотели скрыть свою информированность.

Возможно, так и было. Когда в этих диалогах звучало слово «эксперт», во всех случаях, кроме одного, произнесли его именно мужчины, говоря что-то вроде: «А, так вы – эксперт». Свидетельство превосходящих знаний вызывало чувство обиды, а не уважения.

Более того, когда эксперт-мужчина разговаривал с неинформированной женщиной, он брал на себя контролирующую роль в построении начала и окончания разговора. Но когда эксперт-мужчина разговаривал с неинформированным мужчиной, он доминировал в начале, но не всегда в конце. Иначе говоря, компетентности было достаточно, чтобы мужчина сохранял контроль над разговором, если он говорил с женщиной, но не с мужчиной. Очевидно, когда женщина предполагала, что собеседник знает о предмете больше, чем она, она просто принимала роль реагирующего. Но другой мужчина, несмотря на недостаток информации, все-таки мог заставить эксперта поволноваться и, возможно, к концу беседы взять верх.

Читая об этих результатах, я неожиданно поняла, что происходит со мной, когда я говорю с женщинами и мужчинами о языке. Я допускаю, что моя компетенция признана и мне автоматически приписывается высокий статус. Так обычно и происходит в разговоре с женщинами. Но когда я разговариваю с мужчинами, показывая, что моя компетентность в этой области общепризнанна, это часто воспринимается как вызов. Чтобы сохранить статус эксперта, мне приходится защищаться.

Одна из интерпретаций результатов исследования Лит-Пел-легрини может быть такой: с женщинами поступают нечестно. Их не оценивают по достоинству. И в какой-то мере это правда. Но причина не в том, что мужчины, как кажется многим женщинам, – это негодяи, не признающие авторитета женщин. Исследование Лит-Пеллегрини показывает: многие мужчины склонны всеми средствами добиваться статуса и оспаривать авторитет других также и в общении с лицами своего пола. Если это так, то ниспровержение авторитета женщины, как и мужчины, – знак уважения и признания равноправия, а не знак неуважения и дискриминации. В этих случаях неравенство отношения является результатом не только и не столько поведения мужчин, но и различия стилей общения: большинство женщин не имеют опыта, позволяющего защитить себя от нападок, которые они неверно интерпретируют как посягательство на их личную компетентность.

Даже в общении с мужчинами, готовыми признать их статус, женщинам может быть нелегко получить должное из-за различающихся у мужчин и женщин целей общения. Мальчики-старшеклассники в примере, описанном выше, не склонны разглашать секреты своих подруг, так как им это ничего не дает (не повышает их статус). Точно так же женщины в беседе не склонны обнаруживать свои знания, так как их цель состоит в ином. Лит-Пеллегрини предполагает, что мужчины в этом исследовании играли в игру «Я выиграл?», в то время как женщины – в игру «Принесла ли я пользу?». Я бы сказала иначе: игра, в которую играют женщины, называется «Я тебе нравлюсь?», тогда как мужчины играют в «Ты меня уважаешь?». Если мужчины, добиваясь уважения, меньше нравятся женщинам, это – неожиданный побочный эффект, как и то, что женщины, стремясь понравиться, могут потерять уважение. Когда женщина разговаривает с мужчиной, ее попытки подчеркнуть их схожесть и избежать «пускания пыли в глаза» можно легко истолковать через призму статуса – они снижают статус, выставляя ее или некомпетентной, или не уверенной в себе.