Глава V. Поздний идеал всеобщего согласияи либерализм

Глава V. Поздний идеал всеобщего согласияи либерализм

Россия «пришла в себя»

Банкротство воспроизводственной деятельности, опиравшейся на идеал крайнего авторитаризма, на тоталитарные принципы, вызвало в обществе массовое дискомфортное состояние. Гигантская инверсия, которая прошла от господства соборного идеала до крайнего авторитаризма, достигнув своей крайней точки, повернула назад. Этот процесс можно было наблюдать, например, на ослаблении власти вотчинника над сельским локальным сообществом. Община никогда не теряла своей способности бороться за самосохранение. Даже в наиболее сильных вотчинах община противодействовала авторитарному давлению. В случаях, когда помещикам удавалось уничтожить мирское управление, оно быстро восстанавливалось [1]. К концу XVIII века отмечалось усиление крестьянской общины [2]. Община оказалась сильнее государства. Характерна борьба, которую вели крестьяне новооскольской вотчины Салтыковых. Она завершилась в 1808 году переводом крестьян на оброк. Это повлекло за собой изменения в организации управления. Раньше управляющий представлял господам свое мнение по поводу хозяйственных и иных решений на утверждение. С переводом хозяйства на оброк «суд и расправа» были переданы мирским представителям, «атаману» и десяти «старейшим». Авторитаризм отступал в отношениях между общиной и помещиками.

Новая инверсия опять приобрела вялый характер. Этому способствовала сама резкость прошлого перехода к авторитаризму, давшая в конечном итоге негативный результат. Вялый отход от авторитаризма привел к попытке восстановить древнее синкретическое равновесие между элементами вечевого идеала, их гармоничное согласие. На полпути обратной инверсии возник поздний идеал всеобщего согласия. Это движение охватило все общество. Налицо была новая попытка продвинуть вперед срединную культуру, найти новую альтернативу, отказаться от манихейских крайностей, создать систему отношений, воплощающих стремление ликвидировать раскол, искать Правду, формируя слияние народа и власти. Этот идеал нашел своего теоретика в лице историка и писателя Н. Карамзина (1766–1826). Он выдвинул идею: «История народа принадлежит государю». История страны сводится им к истории самодержавия, безусловное повиновение народа признается необходимостью, что не исключает строгой законности, установления широких гражданских свобод, включая свободу слова, всенародное участие в общественных делах. Он писал: если народ обязан склоняться перед монархом, то и монарх имеет определенные обязательства перед народом. В «Истории» Карамзина апологии самодержавия сопутствовало резкое осуждение его злоупотреблений.

В системе Карамзина заметны особенности, отличающие ее от раннего идеала всеобщего согласия: 1) ударение на нравственный аспект проблемы, 2) исчезновение идеи промежуточного социального института — Земского собора, что свидетельствует об углублении раскола и его разрушительном воздействии на организационное творчество общества. Карамзин выдвигал некие общие правила поведения, правила игры, но не предусматривал введение соответствующих институтов, обеспечивающих соблюдение этих правил. Аналогичные идеи получили широкое распространение. Согласие должно было достигаться само собой. Как заявил один из дворянских депутатов в комиссии, созданной Екатериной II, собственный интерес помещика достаточно побуждает его заботиться о благосостоянии своих крестьян. Известный просветитель Н. Новиков (1744–1818) в своей комедии, напечатанной в журнале «Кошелек», говорил, что барин должен заботиться о своих крестьянах, а крестьяне — искренне любить своего барина. Новый идеал позволял идти навстречу разнообразию ценностей различных слоев и групп, рассчитывая на их спонтанную внутреннюю гармонию. Стремление искать в большом обществе гармонию, аналогичную идеалу древнего локального сообщества, наталкивалось, однако, на глубокую расчлененность большого общества. Эта расчлененность требует интеграции общества, предотвращения разрушительных конфликтов между его частями. Общество может достигать этого в борьбе за объединение разнородного. Но может и выдвигать идеал синкретизма, нивелирующего внутренние различия, что порождает социокультурное противоречие между культурным идеалом и спецификой большого общества.

Практически это противоречие между верой в спонтанную гармонию большого общества и разнообразием групп решалось путем экстраполяции представления о целом на часть, расширения прав того или иного сословия. Ослабление сословия, его закрепощения может быть ошибочно оценено как шаг навстречу целому. Первый нерешительный шаг на высшем уровне в этом направлении был сделан в царствование Анны Иоанновны: служба дворян была ограничена двадцатипятилетним сроком. В царствование Елизаветы Петровны (1741–1761), когда Россия «пришла в себя», «никто из людей, враждебных и опасных правительству, не был казнен смертью, при допросах никого не пытали». Правда, не всем это нравилось. Когда на площади выведенные на казнь были помилованы, «никому не отрубили головы, то встало волнение, которое должны были усмирять солдаты» [3]. Для этого царствования характерно стремление следовать историческому наследию Петра, «дать силу его указам, поступать в его духе», но одновременно наметились попытки обратиться к ценностям низов. Возникла мысль о созыве депутатов для внутреннего благоустройства в стране. Идеал согласия становится господствующим. 18 февраля 1762 года Петром III был опубликован манифест о пожаловании всему российскому благородному дворянству вольности и свободы. От политики закрепощения общества, которая превращала всех и каждого в элемент бюрократической машины, медиатор встал на путь ликвидации крепостной зависимости. Власть отказалась от взгляда на страну как на вотчину. Медиатор получил мощный животворный импульс: его деятельность приобрела нравственное оправдание как выражающая интересы народа. Правда, манифест касался только дворянства, но при данной расстановке сил именно оно рассматривалось как народ, т. е. как часть, которая и была целым. В манифесте выражалось намерение заменить принуждение апелляцией к совести, к общественному мнению. Уже тот факт, что для дворян отменялись телесные наказания, можно считать подлинной психологической революцией во взаимоотношениях их с властью. Начинался золотой век дворянства.

Императрица Екатерина II (1762–1796) отошла от провозглашенной Петром I идеи всевластия царя, от трактовки личного усмотрения государя как единственного двигателя жизни общества. Царским манифестом от 6 июля 1762 года было объявлено, что самодержавное самовластие само по себе без узды добрых и человеколюбивых качеств есть зло, пагубное для государства, усматривалась ценность в конкретных человеческих свойствах, признавалось определенное право личности поступать по собственной воле. В 1775 году было издано «Учреждение губерний для управления Всероссийской империей», что способствовало укреплению позиций как местного чиновничьего аппарата, так и местного дворянства в администрации и суде на местах. На базе местного самоуправления должны были объединяться усилия всех сословий.

На местах учреждался совестной суд, который должен был противостоять административному и судебному произволу, ему предоставлялось право освобождения из–под стражи лиц, содержавшихся в заключении более трех дней без достаточных на то оснований. На Приказ общественного призрения возлагалась обязанность насаждать просветительные и филантропические учреждения — осуществлять строительство школ, больниц, приютов, богаделен и т. п.

Налицо решительный поворот. А. А. Кизеветтер писал: «Стародавняя историческая традиция приучила общество смотреть на все административные учреждения как на насосы, приставленные к источникам народного благосостояния и выкачивающие материальные ресурсы народа на пополнение государственной казны. Теперь закон провозглашал ту истину, что администрация должна служить обществу, расчищая почву и облегчая пути к подъему его культуры, причем было признано, что выполнение этой задачи может быть доступно для администрации лишь в том случае, если к участию в ней призываются сами местные общественные силы». Идея сотрудничества, активизации местных сил пронизывала все мероприятия власти.