10

В тёмных глазах Ниэнны было почти обвинение.

— Брат, когда-то я спасла этому мальчику жизнь. Он дорог мне! Чего ты хочешь от Феанора, Мелькор?

Она боялась за своего воспитанника — боялась лишь потому, что я проявил к нему интерес. Она, та, что называла меня братом, не доверяла мне. Они все относились ко мне, как к волку, забравшемуся в овечий загон. Только, в отличие от волка, у меня не было выбора.

— Мелькор, ты желаешь ему блага. Но ты хоть на миг задумался, куда приведут его твои благие намерения?!

Ну, конечно! Что бы я ни делал, что бы ни говорил — от меня ждали зла. Ждали так жадно, так уверенно, что у меня то и дело появлялось желание дать им то, о чём они так мечтали — и Айнур, и Дети. Зачем же разочаровывать окружающих?

А Феанор… Феанор был первым — нет, единственным, который взглянул на меня без страха. С интересом. С симпатией.

Это было — как в той, прошлой жизни, в Эндорэ, когда я был окружён друзьями и сподвижниками, когда мы вместе обустраивали свои земли и понимали друг друга даже без осанвэ. Я уже почти забыл, как это — когда к тебе относятся без плохо замаскированной неприязни и подозрения.

— Феанор не будет скрывать вашей дружбы, Мелькор. И всё то, что несешь на себе ты, придётся нести и ему.

Я знал это. И знал то, что мне нужен — необходим! — союзник. Манвэ пользовался любым удобным случаем, чтобы напомнить, что судьба моих соратников в Эндорэ висит на волоске. Порой мне казалось, что он нарочно меня провоцирует в надежде, что я совершу ошибку. За каждым моим словом, за каждым шагом следили. Я чувствовал, что меня загоняют в угол — неторопливо, вдумчиво, аккуратно. Я словно шёл по лезвию ножа — и понимал, что вечно так продолжаться не может. Рано или поздно я сорвусь. Единственным выходом было — покинуть Аман прежде, чем это случится. Но я был слишком ослаблен заточением — вернись я тогда в Эндорэ, Валар легко уничтожили бы меня. А заодно и моих сторонников.

Феанор с его единственным в Арде даром был нежданной удачей, которая улыбнулась мне, когда я почти отчаялся.

— Да, я прошу от тебя жертвы,— суровый взгляд Ниэнны стал почти умоляющим.— Но не ради себя. Ради этого мальчика, которому, по твоим словам, ты желаешь добра. Откажись от дружбы с ним, Мелькор.

Скорбящая, похоже, не понимала, о чём на самом деле просит. Или делала вид, что не понимает. Я был один в Амане — но не в Арде. Меня ждали в Эндорэ. Ждали и верили в моё возвращение. Соратники. Те, что приняли мою Тему. Я не мог пожертвовать ими.

И ещё — сам Феанор. Одинокий, как я. Чужой своему народу. Бесконечно несчастный. Как я мог оттолкнуть его — ведь я сам предложил ему помощь!

— Ты погубишь его. Остановись, брат!

— Нет.