21

— Повелитель, позволь!..

Болдог оскалил клыки и сжал рукоять ятагана. Глаза его блестели от предвкушения схватки.

— Мы швырнём их головы к твоим ногам, повелитель. Мы скормим их потроха волколакам. Властелин будет доволен.

— Властелин приказал не трогать нолдор,— сказал я сквозь зубы.

Я был взбешён. Эльфы подступили к самым воротам и трубили вызов. Наглые, самоуверенные, позабывшие всякую осторожность. Орки, которые изводились от скуки в отсутствие войны, готовы были самовольно броситься в бой. Командиры едва их сдерживали. Дело пахло бунтом.

Мне достаточно было даже не приказать — лишь отвернуться и не мешать им. Эльфов просто смела бы стальная лавина.

…А может быть — отвернуться? Ведь сыновей Феанора там нет — выяснение этого стоило мне троих крылатых разведчиков.

Переплавить оружие и доспехи, а уж мясо у нас точно не залежится. К возвращению Властелина не останется ничего. Ни малейшего следа схватки. И не проговорится никто. Орки будут молчать из страха, а майар — из ненависти к эльфийскому выскочке, к которому Мелькор почему-то питает слабость.

Конечно, если Властелин задаст прямой вопрос, никому из нас не удастся его обмануть: Музыка выдаст. Да только не спросит он. Откуда ему догадаться?

Он ничего не узнает. Никогда.

…Нет.

Не могу.

И не в приказе дело. Вернее, не только в приказе.

Мелькор всегда доверял нам. Мне доверял. Как и мы привыкли верить ему.

Я его не предам. Даже если он ошибается — всё равно.

Мы поём одну Тему.

— Повелитель! Властелин приказал не нападать на нолдор. Но эти пришли са…

Договорить он не успел — отлетел к стене от удара моего кулака.

— Ты, кажется, хотел что-то сказать, Арзыг? — холодно осведомился я.

Болдог поднялся с пола, слизнул кровь с разбитых губ:

— Каков… будет приказ Повелителя?

— Бойцов — на плац. Тренироваться. Без перерывов. Пока я не распоряжусь прекратить. Особо ретивых вояк — в рудники. На девять страж. Всё. Ступай.