4

Стоять в карауле — дело скучное и утомительное. Часами всматриваться в серо-синий сумрак, подставляя себя злобному северному ветру, несущему холод, или ничуть не более ласковому западному ветру, несущему сырость.

Безрадостное дело — стоять в карауле.

Но в караул сейчас рвались все.

Всё войско.

Маглор еле удерживал их в лагере. Строительством укреплений удерживал.

Проклятая тишина. Проклятая неизвестность.

Последней вестью были обрывки осанвэ гибнущих соратников. О судьбе Маэдроса никто не знал ничего.

Самые дерзкие нолдор потом побывали на месте побоища и привезли оружие погибших.

Тела?

Не будем говорить, что было с их телами.

Нет, тела не привезли.

И Маэдроса не нашли.

Плохо искали? Или…

И вот сейчас весь Химлад вглядывается в сумрачный северный горизонт.

Хоть что-нибудь! Хоть какую весть! Всё, что угодно,— лишь бы не эта проклятая тишина!

?

Шабрук наслаждался жизнью. Правда, после первого гонга, когда вестовой передал ему и ещё нескольким парням приказ явиться к Властелину, у снаги чуть ноги не подкосились со страху. Но обошлось. Ничего страшного Великий не сделал. Рассказал, что требуется от орков, велел повторить. Шабрук справился с первого раза — он всегда был памятлив. Властелин внимательно выслушал, покивал, других парней отпустил, а смышлёному снаге распорядился выдать двойной паёк. Да ещё посулил такой же по возвращении. И порцию браги — а уж этакое счастье выпадало только командирам, да и то по большим праздникам.

А задание-то Великий дал и вовсе пустяковое, даже драться не надо. Проехаться до стана квын-хаев, передать послание ихнему старшему — Мыл-гыру и вернуться с ответом.

Шабрук важно ехал впереди небольшого отряда, одной лапой на всякий случай придерживая свёрнутый в трубку пергамент за пазухой.

?

Стоящие на горных отрогах нолдор даже не увидели — почувствовали приближение врагов. Врагов ли? От этих орков не шло волны ненависти. От них несло каким-то ещё не имеющим названия чувством. Нолдор невольно морщились, как от запаха мёртвого тела.

Потом это назовут словом «презрение».

— Они не биться едут,— тихо сказал Элеринг.

— Посольство? — прищурился Варгон.— Ещё одно?

— Возможно,— положил ему руку на плечо Тильсирвэ, командир этой заставы.

— Позовёшь Маглора? — вскинул взгляд Варгон.

— Для начала хоть увидеть их надо,— скривился Тильсирвэ.— В этом мороке едва ли что разглядишь…

Варгон подумал, что командир, как всегда, точен: то, что застилало горизонт, не было ни сумраком, ни туманом. Это был именно морок.

Так что нолдор увидели орков, когда те были уже сравнительно близко.

«На выстрел подошли»,— невольно мелькнула мысль у Тильсирвэ. Он знал, что приказа стрелять не отдаст.

Десяток орков могут быть только послами.

Через мгновение его глазами орков увидел Маглор.

?

Нгырт первым почуял запах чужих и вздыбил шерсть на загривке, предупреждая всадника. Шабрук поднял лапу, останавливая отряд. Очень медленно, как приказывал Великий, спешился. Отстегнул пояс с кривым мечом и бросил на землю. Расстаться с оружием было особенно трудно: всё существо орка противилось подобной глупости. Но ослушаться Властелина было ещё страшнее. Впрочем, волк сразу же встал над хозяйскими вещами и глухо заворчал, так что свои едва ли рискнули бы подступиться. Нгырт заслуженно слыл зверем серьёзным.

Шабрук поднял вверх лапы, в одной из которых был зажат пергамент, и пошел в сторону невидимых пока квын-хаев. Один.

?

«Ждите!» — только это ответил Маглор Тильсирвэ. Осанвэ оборвалось.

Командир заставы вернулся к реальности.

— За оружие не браться,— приказал он негромко.— На виду у них, разумеется. Варгон!

— Ясно.— Командиру дюжины лучиков не требовалось более пространного приказа.

— Чтобы даже я вас не видел! — уточнил Тильсирвэ.— Но без моего приказа не сметь стрелять.

Тот коротко поклонился, исчез.

— А мы? — спросил Элеринг.

— А мы подождем. Как ни быстр конь лорда Маглора, а ему надо доехать. И мы пока не будем торопиться. Постоим, посмотрим…

Тильсирвэ говорил едва ни с ленцой, своим расслабленным тоном вынуждая нолдор так же усмирить гнев и пыл, как это делал он сам. А ему больше всего сейчас хотелось выстрелить этому орку в горло, выхватить пергамент из его руки и — и узнать, наконец, что с Маэдросом.

Но — нельзя. Дважды нельзя. Трижды нельзя.

Ждем лорда Маглора.

?

Шабрук потянул носом и облизнулся. Вспомнился подслушанный недавно рассказ одного из гвардейцев о последней стычке с безволосыми и о том, какое нежное у квын-хаев мясо. Из битвы, впрочем, вернулись не все: пришедшие из-за Большой воды драться умели очень неплохо.

Когда впереди показались тёмные фигуры, снага остановился, приподняв на всякий случай лапы повыше, и окликнул их, старательно выговаривая слова чужого языка:

— Слово Властелина Эндорэ. Для лорда Мыл-гыра.

— Лорд Маглор скоро будет здесь,— внятно ответил Тильсирвэ.— Мы ждём его.

«Не смей! — твердил он себе.— Не смей прикасаться к этому свитку! Первым должен узнать Маглор. Не смей!».

Нолдо сжал руки, ногти впились с ладони.

Шабрук остановился в нескольких шагах от квын-хаев, осторожно опустил лапы и приготовился ждать.

На гребень перевала взлетел взмыленный конь.

«Лорд Маглор! Наконец-то!» — нолдор на заставе разом выдохнули: ожидание закончилось.

Сын Феанора спешился (восточные склоны Эред Вэтрин были гораздо круче западных), скользящим легким шагом двинулся вниз.

Перевал меж тем заполнялся всадниками. И по равнине спешили десятки конных — с севера, с востока… Весть о посольстве всколыхнула всех.

Шабрук мгновенно распознал в приехавшем вожака. Но с места не сдвинулся.

Лорд нолдор не дошёл до него шага три. Остановился. Вытянул вперед руку, требуя письмо.

Разговаривать с орком Маглор не собирался.

Шабрук так же молча отдал пергамент. Оставалось дождаться ответа.

«Да будет известно лорду Маглору, что старший брат его и повелитель ныне находится в Ангбанде на положении пленника. Дальнейшая судьба его будет зависеть от действий нолдор. Если ваше воинство вернется в Аман или же отступит на юг Эндорэ, Маэдрос будет освобождён от оков и останется жить в Ангбанде в залог мира между нашими народами. Если же вы осмелитесь вновь угрожать мне войной или попытаетесь освободить заложника, нет такой муки, какую не испытает он, и смерть не будет ему избавлением, ибо плоть его всецело в моей власти, и я не позволю ему ни умереть, ни даже потерять сознание. До тех же пор, пока хоть один неприятель ходит по моим землям, Маэдрос будет висеть на скале Тангородрима, прикованный за правую кисть.

Вала Мелькор, Властелин Эндорэ»

Маглор чувствовал на себе сотни, тысячи взглядов. И во всех них был один вопрос. Одна надежда.

— Жив.

Эхо волнами разошлось по войску.

— Заложник.

Войско вздрогнуло.

Тишина.

И — голос Кано, прежде — Певца, ныне — Командира:

— Послы уедут невредимыми.

— Каков будет ответ лорда Мыл-гыра? — выдал Шабрук ещё одну заученную фразу.— Что передать Властелину?

«Передать. Что передать ему от нас… от меня? Чем я пожертвую?! — делом отца или жизнью брата?! Чем?!»

Маглор не глядел на орка:

— Передай, что о нашем решении он узнает по нашим делам.