24

Девушка решительно нахмурилась. Пересохшие губы слились в линию.

«Я здорова!»

Если взгляд может говорить, то этот просто кричал: «Лечи других, а со мной всё в порядке!».

Феанор положил ей руку на пылающий лоб — то ли успокаивал, то ли жар снимал, то ли всё сразу.

— Не спорь, маленькая. Ты скоро будешь здорова. Но сейчас я стану лечить именно тебя.

Пламенный чувствовал тот огонь, что сжигал изнутри юную аданет. Это был нехороший огонь — лиловый или фиолетовый, он нес боль роа и разлад феа. Но этот огонь мог быть сожжён — Феанор не спрашивал себя, как такое возможно, он просто выжигал лихо, угнездившееся в этом хрупком теле.

Девушка заснула, не выпуская его рук. Нолдо подумал было осторожно разжать её пальцы, но сам остановил себя: сон Людей не похож на сон эльдар; вдруг эта малышка проснётся? А тогда ей будет опять плохо.

Так что Феанор остался сидеть подле спящей.

Девушка проспала полдня. Увидев Феанора, она улыбнулась ему — светло и благодарно.

— Вот теперь я действительно пойду лечить других,— сказал ей Пламенный.— Отпусти мои руки.

— Ру?ки…— бережно беря на язык слово, повторила она. Рук его она не выпустила, напротив — крепче сжала их и притянула к своим щекам.— Ру?ки…— повторила она, и в этом слове для неё было исцеление и безграничная вера тому, кто это исцеление несёт.

Исцеляющие руки. Атани ещё не умели выразить тот восторг и благодарность, которую будила в них сама способность исцелять руками; их разум ещё не знал этих слов — но сердце запомнило. На века.