Поема про ген[ерала] М. Завадовського{73}
Уміщена нижче анонімна поема знайдена мною в одній приватній бібліотеці, між «оракулами» і днедавніми календарями, в місті Охтирці, на Харківщині, і списана з старого (шістдесятих років) зшитку, заповненого виписками з сучасних журналів. Герой поеми — «палач Кавказа», кавалерійський генерал Мик. Степ. Завадовський, колишній наказний отаман Чорноморського війська (нар. 1783, помер 1853). Одна з колоритних фігур минулого, генерал Завадовський родом був з України, здається, чи не з Полтавщини, і, як людина походження демократичного, син вівчаря на військовому заводі (звідти нібито і прізвище його Зава[о]довський), військову свою кар’єру робив дуже повільно. Р. 1800 вступив до війська козаком, приймав участь у війнах 1812 та 1828—29 рр. і життьовий свій шлях закінчив наказним отаманом Чорноморського війська і командуючим Кавказькою лінією. Війну з кавказькими племенами він провадив уперту і методичну, займаючи скотину, грабуючи аули і потім ділячи здобич між козаками. Образ Завадовського, накреслений поемою, в загальних рисах одповідає характеристикам мемуаристів. Людина з народу, Завадовський заховував в своїм поводженні і своїй зовнішності старокозацьку, мовити б, манеру і говорив здебільшого по-українському. «Как истый малоросс, он был хитер и тонок, и обыкновенно прикидывался простачком, приговаривая: ми люди бідні, ми люди темні» (Русск. архив, 1874, кн. II, 604). Другий мемуарист (Русск. стар. 1888, т. LIX, стор. 640) пише: «Он был хитер и любостяжателен… как истый запорожец (?)». Ширші біографічні відомості і докладні вказівки див. «Русский биографический словарь» та «Архив Раевских», т. II, стор. 564—565. Наша анонімна поема, що зближає колоритного кавказького генерала з леґендарною постаттю д-ра Твардовського, здається, уявляє деякий інтерес, як причинок до характиристики української провінціальної творчості середини XIX в.
POSLJEDNII MINUTI ZAVADOVSKAHO
Когда свершил земный свой путь
Палач Кавказа Завадовский,
Задумался, где б отдохнуть
Как Громобой или Твардовский.
Тогда, по милости Христа,
К нему с последним утешеньем
Служитель Слова и Креста
Был послан и предстал с умиленьем.
Потом отверз свои уста:
«Любезный сын, сберися с силой!
Последний жизни день настал.
Между тобою и могилой
На перепутьи Дьявол стал.
Открой свои мне прегрешенья
И ни единого не скрой, —
Не то геенны злой мученье
За дверью гроба жребий твой.
Скажи, во-первых, чтил ли Бога
Ты в единице Трисвятой,
Или, быть может, Чернорога
Ты ублажал своей мольбой?
З а в а д о в с к и й: Не знав я, братику, ні Бога
І ніякого Чорнорога.
І не моливсь я нікому.
В чім гріх, в чім правда, я не знаю;
I слова клятви не понімаю.
Остав! Годі! Цур йому!
С в я щ. Не сотворил ли ты кумира
Здесь, на земле и в небесах,
Принявши тварь владыкой мира
И божества Ей честь воздав.
З а в а д. От тут-то правди будто трохи:
Я Воронцова[54] страх любив.
За то ж якії він награди
Мені в знак пам’яті добив.
С в я щ. Не изрыгал ли богохульства,
Не клялся ль именем Творца,
Считал ли ты за грех кощунство,
Скажи, заблудшая овца.
З а в а д. Не знавши Бога, богохульства
Не мог я, отче, учинить,
Не мог щитать за гріх кощунства
І клятви не произносить. (?)
С в я щ. Ты чтил ли святой день субботний,
В шесть дней свершал свои дела
И посещал ли храм Господен?
Не умножал ли ты тем (?) зла?
З а в а д. Конечно, іногда для виду
Я церкву, правда, посіщав:
Не можна ж, бач, я ж генерал.
Було постою та і вийду.
С в я щ. А уважал ли старших,
По воле Бога власть стяжавших,
И, ради лучшего конца,
Ты чтил ли матерь и отца?
З а в а д. Батька з матір’ю по щастю
Давно уже типун забрав,
А що касається до власті,
То кроме князя[55], я не знав.
С в я щ. Не мстил ли ты когда, несчастный,
В изверской (sic) ярости своей?
Не убивал ли ты людей,
По должности тебе подвластных?
З а в а д. Мечем не тілько чоловіка,
І мухи даже не убив.
Отмстить любив я споконвіка,
Другими средствами і мстив.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .[56]
С в я щ. Не крал ли ты, не отбирал ли
У бедных их последний кров?
Скажи прямей, не притеснял ли
Сирот и беззащитных вдов?
З а в а д. Нащо ж мені той бідний кров,
Коли попав в казенний дом.
Скажу ж тобі прямій, як можно,
Я хоть тіснив, та осторожно.
С в я щ. Не клеветал ли сам безбожно
На ближнего ты иногда,
Не слушал ли доносов ложных
На друга, недруга, врага?
З а в а д. Чудак ти, батінька, Їй-Богу,
Як будто ти живеш в лісу, —
Хто ж правдою набив кису,
Хто нею вийшов на дорогу?
С в я щ. Не пожелал ли ты чужого,
Имущества, жены другого,
Коня, вола, осла его,
Прибытка ради своего?
З а в а д. Те, те, те, те, — куди заїхав!
Мовчи, мовчи, я знаю сам.
Досталось кой-кому оріхів,
Зате я грошики надбав.
С в я щ. Увы! несчастный, ты не видел,
Что ты погиб почти душой,
Ты добродетель ненавидел,
Ты враг религии святой.
Покайся же скорей пред Богом,
Смирись пред добрыми людьми,
Не возносись гордынею высоко
И слову моему внемли.
Раздай греховное стяжанье
И все, что у кого отнял,
Отдай ты им и со стенаньем
Моли у Бога прощения грехов.
З а в а д. Цього-то, братику, не буде:
Од грошей я не одступлюсь, —
Душею лучче поділюсь, —
Мовчи! мовчи! вже буде, буде! —
Священник горько прослезился,
Молитву краткую прочел,
Символом веры осенился
И шагом медленным ушел…
И только наш служитель Бога
С крестом вдали невидим стал,
Вдруг из подземного чертога
Владыка Тартара предстал.
З а в а д. Моє почтеніє! чого угодно?
Д е м о н. А ты не знаешь, старый хрен?
Без принуждения, свободно
Ты предался мне в вечный плен.
З а в а д. Коли ж було це, я не помню,
Позволь-ка справиться в ділах:
Це, може, як-небудь спросоння
Або як-небудь впопихах.
Д е м о н. Не рассуждать, прошу покорно.
Ты знаешь, я не Воронцов.
Сейчас ты рай отверг упорно,
Так в ад ступай в конце концов.
И только крикнул: «Эй, ребята!» —
Откуда взялись чертенята;
Кричат, мяучат, как коты:
«Пора, пора, наш друг бесценный,
Довольно пожил ты, почтенный,
И погрешил довольно ты!»
З а в а д. Постойте ж, братики, хоть трохи,
Хоть раз я Богу помолюсь,
Пошлю поклон я Воронцову
З жінкою, дітками прощусь.
Д е м о н. Стыдись! всю жизнь не знавши Бога,
Безумец, смеешь думать ты,
Что он у смертного порога
Простит злодея, прочь мечты!
О Воронцове не печалься ты:
Не навеки с ним разлучился —
Он будет там, где будешь ты.
Седой бездельник, марш за нами.
З а в а д. Ой, братики, пропав я з вами!
Прощай, Платонівка, прощай!
1919 Подав Микола ЗЕРОВ