Приключения Мессалины

Неожиданно, самые известные монстры среди римских императоров оказались сравнительно нормальными в сексуальном отношении. Калигула, Нерон, Домициан и Коммод не были равнодушны ни к женским чарам, ни к ненасытным охотницам за женщинами. Они разводились с женами, когда те им надоедали, и выходили из себя только тогда, когда их жизни или тронам угрожала опасность. Было бы трудно объяснить их садизм неуравновешенной сексуальной жизнью. Садизм диктатора, жажда абсолютной власти — это первичный инстинкт, который лишь изредка попадает в сферу секса.

Истинными секс-монстрами на императорском троне Рима были не мужчины, а женщины. Одна из них, Валерия Мессалина, считается прототипом безумной, разрушительной для человека нимфоманки. Многие авторитеты также считают ее садисткой, но это не совсем так. Она была жестокой, как и многие правители ее времени, но ее главным интересом были сексуальные приключения. Человек, который удовлетворил её — очевидно, нелёгкий был подвиг — стал её протеже; человек, который не сразу уступил её желаниям, лишился жизни.

Старые источники описывают ее как симпатичную, довольно крепко сложенную брюнетку. На сохранившейся камее она похожа на любую деревенскую даму, в то время как ее мраморная статуя в Лувре демонстрирует нам полную Матрону в платье и осанке, добродетельную и достойную, неприступную гранд-даму. Во всяком случае, она не была одной из многочисленных римских красавиц и не могла быть обязана своей карьерой внешнему обаянию. Когда она стала третьей женой императора Клавдия, она была уже не первой молодости, тогда как ему было за пятьдесят. Когда он неожиданно взошел на трон, ее первой заботой было установить собственную власть. Она подняла аристократию против себя, основывая это на двух вольноотпущенниках греческого происхождения. Она пробралась к власти через кровь римской знати; одного человека она казнила за то, что он однажды отверг ее милости, другого — за то, что она возжаждала его сада.

Став настоящей правительницей Рима, она отбросила всякую сдержанность в выборе любовников. Она велела принести в ее постель со сцены приглянувшегося ей актера. Она проводила ночи в борделе, чтобы узнать, на что похожи удовольствия продажной любви. Она заставила содержателя борделя дать ей келью, повесила на двери, как это было принято у лупанаров, тарелку с именем Лисиска и насытилась покупателями с улицы. Весь Рим говорил о ее деяниях, но Клавдий, казалось, не замечал их, и она осмелела ещё больше. Когда Клавдий был в Остии, она приказала своему молодому любовнику Гаю Силию развестись с его женой и вышла за него замуж по всей проформе, явно «с намерением возвести его на престол». Только когда об этом доложили императору, его гордость взбунтовалась, и он приказал казнить Мессалину.

Но даже этот опыт не отпугнул Клавдия от женщин. Чтобы реабилитировать себя, он женился, когда ему было за шестьдесят, на члене императорской семьи, своей собственной племяннице Юлии Агриппине, даме с пестрым прошлым, которую ее брат Калигула изгнал после того, как жил с ней в кровосмешении. Агриппине было едва за тридцать, но жила в постоянном страхе быть вытесненной более молодыми и красивыми женщинами. Придворные дамы, в которых она видела возможных соперниц, были депортированы или убиты. Заполучив Клавдия, его истинного сына она исключила из права наследования, чтобы обеспечить корону своему собственному сыну от предыдущего брака, Нерону. Поскольку Клавдий, как ей показалось, слишком зажился на свете, она отравила его. Однако ее надежда одержать верх над Нероном, как она это сделала с Клавдием, оказалась необоснованной. Когда она стала доставлять неприятности и даже вступила в сговор с сыном Мессалины, Нерон приказал ее убить.

Движущим духом в этом случае была очень соблазнительная молодая женщина по имени Поппея Сабина, вампирка среди римских императриц. У нее тоже было немало любовных кампаний, когда она взошла на римский престол. Когда взгляд Нерона упал на нее, она была женой командира преторианской гвардии. Молодой император испытывал определенные сомнения, прежде чем взять эту женщину к себе. Он передал ее своему другу, впоследствии императору Отону, который должен был стать её номинальным мужем, в то время как на самом деле Поппея была любовницей Нерона. Эта попытка menage a trois не удалась. Отон возражал против того, чтобы делить свою жену с Нероном, и поэтому был отправлен управлять Лузитанией (Португалия). Но ещё меньше честолюбивая Поппея довольствовалась ролью любовницы императора; она хотела быть императрицей.

Между тем императрица-мать Агриппина выступала против этого союза с женщиной более низкого ранга. Замышляя наследование престола, она выдала Нерона замуж за Октавию, дочь Клавдия и Мессалины. Октавия не пошла в мать, она была покорной и долготерпеливой. Однако она мешала ему, поэтому Нерон развелся с ней и изгнал ее, а когда его поведение вызвало критику в Риме, он приказал казнить ее. Теперь путь Поппеи был совершенно свободен, и она могла стать законной императрицей.

Нерон полностью капитулировал перед этой женщиной. Когда она подарила ему дочь, он был вне себя от радости; он сделал Поппею Августой, а когда ребенок умер через несколько месяцев после рождения, освятил ее. Но после пожара в Риме Нерон становился все менее и менее управляемым. Когда Поппея снова забеременела, произошла сцена. Нерон дал ей толчок, от которого она в конечном счете умерла. Чтобы показать всему миру, как сильно он ее любит, он оказал ей величайшую честь, когда-либо оказанную человеку. Римская Императрица, она обожествлялась сама, т. е. подняли до божественного ранга, и благочестивые дамы Рима поспешили возвести храм в ее честь. Таким образом, пятнадцатилетняя эра женского правления и сексуальных преступлений, начатая насилием Мессалины, закончилась грандиозным фарсом супружеской любви.