Учение о яйце

Основная теория Фомы Аквинского, хотя и в иной формулировке, в основном совпадала с учением Аристотеля. Оба пола были не совсем непохожи, и каждый должен был выполнять свою функцию в жизни, но мужчина с самого начала был лучше подготовлен, чем женщина. В репродуктивном процессе он также был активным и более важным партнером. Согласно преобладающему мнению, оплодотворение было бисексуальным. Женщина не только получала мужскую сперму, но и способствовала образованию оплодотворяющего элемента. Еще в XVIII веке естествоиспытатели писали о женском семени, которое испускалось при соитии так же, как и мужское. Как потом смешались две семины, и что произошло после этого, было непонятно. Даже самые проницательные мыслители прибегали к расплывчатым метафорам при обсуждении этого вопроса. Самая популярная идея заключалась в том, что семя рассеивалось как аура, туман или пар, но были и другие варианты. Декарт в посмертно опубликованном трактате выразил мнение, что процесс зарождения химически напоминает процесс пивоварения, в котором пена пива может использоваться в качестве дрожжей для других сортов пива: «Семины двух полов смешиваются и действуют как дрожжи, друг на друга».

«Двузначная теория», сформулированная Декартом, соответствовала эпохе, в которой женщины обладали таким большим влиянием на судьбы человечества. Сам Декарт состоял на службе у королевы Швеции Кристины. Однако наука дискредитировала его теорию ещё до того, как она появилась в печати. Он был резко атакован с двух сторон. Одна школа утверждала, что яйцеклетка, женская яйцеклетка, является решающим фактором, и что роль мужчины в размножении заключается только в стимулировании. Другие говорили, что все важные элементы в размножении происходят от мужчины, что не существует женского семени и что женщина является только реципиентом и кормилицей специфически мужского продукта, посредством которого осуществляется размножение.

Первый удар по би-семенной теории был нанесен англичанином Уильямом Гарвеем, открывшим циркуляцию крови. Гарвею тогда было за семьдесят. Он пережил много несчастий. Будучи обычным врачом для Стюартов, он был изгнан, когда его королевский пациент, Карл I, закончил свою жизнь на эшафоте. Тем не менее, каждый биолог в Европе очень внимательно прислушивался к каждому слову, которое исходило от него.

В 1651 году, через год после смерти Декарта, Гарвей опубликовал трактат о размножении животных (Exercitationes de generatione Animalium), который вызвал сенсацию в научном мире. Он атаковал учение Аристотеля, до сих пор считавшееся неприступным, в двух отношениях. Гарвей утверждал, что существует один общий для всех живых существ репродуктивный принцип — яйцеклетка; семя не имеет значения. Женский элемент был, таким образом, решающим в размножении.

Аристотель учил, что низшие формы жизни происходят из неорганической материи, грязи, разложения земли водой и теплом. Гарвей отрицал это. Его наблюдения действительно были сделаны над высшими млекопитающими, главным образом над животными, застреленными придворными для забавы, но он обобщил их. Современные историки биологии обнаружили, что взгляды Гарвея были, в основном, не столь радикальны и довольно легко примирялись с взглядами Аристотеля. Но современники и последующие поколения считали его революционером. Линней свел квинтэссенцию теории Гарвея к эпиграмматической формуле: Vivum omne ex ovo — все живое происходит из яйца.

Гарвей был автором ovismа, учение, которое делает женщин ещё более важным партнером в размножении. Это была всего лишь гипотеза, не более того. Однако в естествознании почти всегда на первом месте стоят великие интуитивные идеи, гипотезы, за которыми следуют доказательства, точные наблюдения отдельных случаев. Так было и сейчас. Как только Гарвей нарушил запрет, который лежал на всем, что не было строго аристотелевским, доказательства в пользу яйцеклетки очень скоро появились в изобилии. Наиболее яркий материал был получен в результате исследований итальянского ученого Марчелло Мальпиги в куриных яйцах. Вскоре после этого молодой голландский анатом по имени Рейнир де Грааф сделал ещё более замечательные открытия. Он продемонстрировал изменения, происходящие в яичниках кроликов в первые дни после оплодотворения, и пришел к выводу, что подобные процессы должны происходить и у людей.