Ханжество Тридентского собора

После того как воды Реформации уже затопили половину Европы, Рим, по настоянию императора Карла V, наконец решился воздвигнуть плотину против них. Собор должен был напоминать людям, и особенно духовенству, о старых догмах и исследовать, какие меры были необходимы для этой цели. Решения этого великого конклава, который заседал — правда, с большими перерывами — в течение восемнадцати лет (1545–1563) в Тренте[102] и Болонье, касались, среди прочего, проблем секса. Решение, принятое Флорентийским Собором столетием ранее, которое действительно было мало принято во внимание, было подтверждено, и брак снова объявлен таинством и неразрывным. Чтобы укрепить брачные узы, казалось необходимым сделать свадьбы публичными и торжественными актами и поставить их под контроль Церкви. Несмотря на то, что это делало брак более трудным, это было все же лучше, чем позволить бездумное заключение союзов, которые так легко разваливались впоследствии, что приводило к двоеженству и полной разлуке мужа и жены. Тридентский Собор пытался освятить брак двумя способами: так называемые тайные браки, то есть браки, не заключенные в должной форме, больше не признавались. Церемонии должно было предшествовать уведомление через тройной вызов Священного брака.

Молодожены в постели получают благословение от епископа.

Гравюра на дереве, около 1480 года.

Оглашение бракосочетания должно было состояться в церкви, а на самой свадьбе должны были присутствовать три свидетеля, один из которых был приказчиком, лично знакомым либо с женихом, либо с невестой.

Вторым нововведением, которое ещё глубже врезалось в сексуальную жизнь, было правило, что кандидаты на вступление в брак должны показать согласие своих родителей. Оказалось чрезвычайно трудно выполнить это условие, которое неоднократно занимали ранее советы, и большинство стран не настаивали на нем жестко. Продвижение этого предварительного условия брака к закону Церкви было, однако, не маловажным, поскольку оно давало родителям больше прав на их детей. И даже взрослых детей, чем они пользовались на протяжении веков. Сыновья, в частности, были поставлены таким образом в зависимость от своих отцов, что напоминало о правовых системах древности. В некоторых странах светские власти поспешили принять акты, ещё более подтверждающие церковное право. Во Франции с 1556 по 1639 год был издан целый ряд королевских указов на этот счет. Сыновья и дочери, вступающие в брак без согласия своих отцов, автоматически лишаются наследства, и когда это средство правовой защиты оказывается неэффективным, такие браки объявляются равносильными изнасилованию, наказанием за которое является смерть.[103]

Другая глава решений Собора Трента касалась проблемы браков священников. Здесь тоже победила консервативная точка зрения. Хотя Карл V, ввиду большого расхождения во мнениях по этому вопросу в Германии, рекомендовал отменить правило безбрачия, духовенство снова было обязано принять обет целомудрия в его самой строгой форме. Помилование не допускалось даже за незначительные проступки. Скандальная литература была подвергнута тщательному изучению; Декамерон Боккаччо, который долгое время считался классикой в Италии, был помещен в Индекс запрещенных книг. Представление обнаженной натуры в изобразительном искусстве было объявлено вне закона не менее строго.[104]

Правда, именно светские покровители собора, а также многие духовные лица не имели особого права выступать в качестве цензоров морали в отношении этого последнего пункта, так как все знали, что стены их дворцов были покрыты изображениями обнаженных женщин. Карл V был страстным коллекционером венозных произведений Тициана, и его ещё более благочестивый сын Филипп II ни в чем не уступал ему в этом отношении. Простое монашеское исследование Филиппа в Эскориале до сих пор свидетельствует о том, какое удовольствие он получал, видя вокруг себя обнаженных женщин. Однако в течение некоторого времени решения Совета соблюдались, по крайней мере в случае квартир, открытых для публики.