Телегония

За эпохальными открытиями в области биологии секса, которыми ознаменовалась вторая половина XVII века, сначала с большим вниманием следили ученые. Впоследствии, однако, интерес несколько ослабел, не только потому, что ученые мужи не могли согласиться, но и потому, что новые знания были так мало полезны на практике. Теперь мир знал больше, чем раньше, о сперме и яичниках, но столько же мужчин, сколько и раньше, оставались бессильными, столько же женщин бесплодными, и никто не нашел убедительного объяснения, не говоря уже о лекарстве. Поэтому интерес общественности был сосредоточен на второстепенных вопросах, в решение которых наука, по-видимому, могла внести больший вклад.

Прежде всего, существовала странная доктрина телегонии, которая утверждала, что первая беременность женщины — а не ее первый половой акт — решительно влияет на все ее последующие беременности. Первая беременность вызвала такие большие изменения в организме женщины, поскольку оставляла за собой постоянные последствия. В результате дети одной и той же матери, но от разных отцов, все были похожи на отца первого ребенка. Эта доктрина была выведена из наблюдений, предположительно сделанных в животноводстве, и многие заводчики всё ещё верят сегодня, что единственное скрещивание с мужчиной не чистой родословной отрицательно влияет на все последующее потомство женского животного. Как ни противоречиво это было с остальными его взглядами, Уильям Гарвей принял эту теорию в середине XVII века и снабдил ее, так сказать, научной основой. Первое зачатие, primus conceptus, и никакое другое, произвело в женском яичнике химические изменения, которые перешли в кровь и проникли во все тело. Оно действовало как инфекция, от которой организм женщины уже никогда не сможет избавиться. Более поздние беременности, напротив, были более поверхностными, затрагивая только матку.

Поскольку столь важный человек, как Гарвей, сделал это заявление, другие врачи вскоре были готовы поклясться телегонией. Доктрина primus conceptus стала магической формулой, которая использовалась для объяснения многих неловких сюрпризов в супружеской жизни. Для женщин, которые изменяли своим мужьям, это было полезным оправданием. Каким бы близким ни было сходство ребенка с ее тайным любовником, женщина всегда могла списать это на случайность, а ревнивые мужья могли утешать себя мыслью, что дети всегда пойдут в них, даже если у их жен будут любовники. Человек, женившийся на девственнице, никогда не мог отложить яйцо кукушки в своем гнезде, как бы часто его жена ни обманывала его, тогда как человек, женившийся на вдове, заранее наставлял себе рога, так как его дети были действительно детьми первого мужа его жены. Но у этого вопроса была и более серьезная сторона, особенно для вдов, которым теперь было труднее найти себе мужей. Даже если бы у них не было детей, одной беременности, одного выкидыша было достаточно, чтобы наложить на них на всю оставшуюся жизнь печать первого мужа. Физиологически говоря, второго брака не было. Взгляды на кровные отношения смешались, и в тысячах до сих пор безмятежных браков возникли сомнения относительно того, были ли отцы связаны с детьми.

Теория Гарвея также вызвала ещё одну путаницу, на этот раз менее серьезную. С тех пор, как он открыл циркуляцию крови, кровь была в моде в медицине. Сэр Кристофер Рен, архитектор Сент-Пола, который интересовался биологическими проблемами, был первым, кто рекомендовал вводить лекарства в вены. Овечья кровь переливалась в человеческие вены; считалось, что стариков можно омолодить переливанием крови от молодых людей, и вскоре ожидания стали ещё выше. Если, как считалось, все качества человека содержатся в его крови, то должна была быть возможность гармонизировать темпераменты посредством переливания крови. Пылкие и хладнокровные, страстные мужья и флегматичные жены или, наоборот, вялые мужья и чрезмерно требовательные жены могли бы уравнять свои темпераменты и достичь гармоничной жизни путем взаимного переливания крови. После того как в 1666 году Королевское общество возглавил Ричард Лоуэр с фундаментальной работой по переливанию крови, Берлинский врач по имени Зигмунд Эльсхольц предложил, что «все несчастливые браки должны быть примирены взаимным переливанием крови между несовместимыми супругами». К сожалению, в анналах медицины не записано, как далеко был воспринят совет гениального немца и с какими результатами.