Орден содомитов

Половая реформа, проведенная в эпоху галантности и в галантном мире, шла в другом направлении. Это было именно то, что его противники впоследствии утверждали как свое собственное: движение «назад к природе». Задолго до того, как Жан-Жак Руссо придал этой фразе социально-революционное содержание, высшее общество узурпировало ее и жило в соответствии с ней. Половой инстинкт, как утверждалось, был естественным, и поэтому ему нечего было стыдиться. Женщины были созданы для любви, но они ни в коем случае не были созданы просто для удовольствия мужчин. Они сами имели активное право любить: они имели право выбирать своих любовников и изменять их, если другой нравился им больше. Там не было подчинения слабого пола в любовной жизни, как это было в древнем мире и в эпоху Возрождения.

Если и была какая-то разница в ранге между мужчиной и женщиной — если предположить, что оба принадлежали к одному и тому же социальному классу — то только потому, что женщина стояла выше. Она была в центре частной и общественной жизни. Всё вращалось вокруг неё, и каждый хорошо воспитанный мужчина должен был изо всех сил стараться сделать жизнь женщины как можно более приятной. Но этот новый культ женщины принципиально отличался от культа женщины Средневековья. Кавалер эпохи рококо не имел ничего общего с рыцарем миннезингеров, который считал, что должен скрывать свое прелюбодеяние в романтических и, если возможно, трансцендентальных одеждах. Теперь люди вели себя гораздо естественнее. Они тратили меньше времени на предисловия и не стремились превратить свои любовные похождения в драмы страсти.

В ту эпоху, как и в любую другую, были, конечно, дела чести, которые заканчивались трагически, но люди уже не считали героизмом убивать других мужчин или рисковать собственной жизнью ради женщины. Дуэли из-за женщин были гораздо реже, чем в XIX веке; этот вид рыцарства только вернулся в моду с романтическим движением и лишь рост современного капитализма вновь пробудил чувство собственности, в том числе собственности у женщин. Любовь и обладание не совместимы друг с другом. Даже если женщина отдавалась мужчине из материальных интересов, она не становилась его собственностью. Ей самой было что подарить, и она обменяла это на другое удовольствие, но она не продала себя: она не стала собственностью этого человека, чтобы делать с ней всё, что ему заблагорассудится.

Любовь между мужчинами была полностью запрещена. В царствование Людовика XIV при Версальском дворе разразился последний большой скандал гомосексуалистов. Некоторые представители высшего дворянства, включая герцога де Грамона, принца Конти и маркиза де Берана, основали общество, члены которого обязались не иметь никаких отношений с женщинами. Под кафтанами у них был золотой крест, изображавший мужчину, топчущего ногами женщину. Директор придворного театра и оперы, известный композитор Жан-Батист Люлли, флорентиец по происхождению, был вовлечен в дело. Он был назван «царем Содома», а члены Ордена были известны как содомиты. Людовик XIV энергично вмешался и на долгое время положил конец этой и всем другим педерастическим ассоциациям.

Это, очевидно, не изгнало гомосексуализм из мира. Должно быть, в этот век, когда правили женщины, гомосексуалистов было столько же, сколько и в любой другой. Но люди с такими наклонностями должны были потакать им незаметно, в узком кругу друзей. Даже короли, чьи вкусы были в этом направлении (как говорили, Фридриху Великому), должны были держать их в неведении. Гомосексуализм считался неестественным, что означало «негалантный». Эпоха не понимала таких отклонений, даже когда их происхождение было физиологическим. Только в Британии, где калеки во многих отношениях отличались от калек континента, гомосексуализм был признан «модным» в XVIII веке.[111]

Доминирующее положение женщины в общественной жизни, бесчисленные обожествления женщины на бумаге и холсте свидетельствуют о том, что мужчины стали довольно мягкими и женственными. Однако это было не так. Кавалер в стиле рококо не был ни подкаблучником, ни физическим слабаком. Мужественность больше не была мерилом достоинства мужчины, как это было в эпоху Возрождения; чтобы нравиться женщинам, мужчина не должен был быть жеребцом. Очевидно, однако, что мужчина делал всё возможное, чтобы удовлетворить свою партнершу и в этом отношении. Есть записи некоторых выступлений, которые доказывают, что мужчины эпохи галантности ни в коем случае не уступали в этом отношении тем, кто был раньше.

После брачной ночи Людовика XV с Марией Лещинской его премьер-министр герцог де Бурбон, как того требовала традиция, доложил отцу молодой королевы, королю Польши Станиславу Лещинскому, что всё прошло хорошо. «Король, — говорится в донесении, — лег в постель с королевой и за ночь подарил ей семь доказательств своей любви. Сам король послал ко мне одного из своих приближенных, чтобы сообщить мне об этом, и повторил мне это лично». Мария Лещинская подарила своему мужу десятерых детей, и число незаконнорожденных детей Луи также внушительно. Это даёт основание полагать, что король Людовик, действительно, разрушил себя, физически и умственно, своей слишком интенсивной любовной жизнью. Тем не менее он дожил до 64-х лет, наслаждаясь жизнью до конца.