Мальтус, Заяц и Черепаха

Примечательно, что именно дебаты по новому закону о бедных дали Мальтусу эту идею. Сам он никогда не страдал от бедности. Его отец был преуспевающим и высокообразованным джентльменом, который дал своему сыну отличное образование и всячески сглаживал его жизненный путь. В юности Мальтус-старший переписывался с Руссо, Кондорсе и другими светилами просвещения, и их взгляды на равенство и прогресс глубоко укоренились в его сознании. Он думал, что жалкие гроши на помощь беднякам все же лучше, чем ничего. Его сын, однако, принадлежал к молодому поколению англичан, умы которых были закалены, а сердца ожесточены французской революцией, и которые рассматривали даже самые скромные социально-политические меры, принятые британским правительством, как преувеличенные уступки плебеям. Главным аргументом Мальтуса-младшего против помощи беднякам было то, что это пустая трата денег. Что будет дальше? Бедные произведут ещё больше детей, и таким образом они скоро будут так же бедны, как и раньше, или даже хуже.

Отец и сын спорили днями и ночами, не в силах переубедить друг друга. Отец, однако, не без гордости обнаружил, что его сын способен привести такие острые аргументы против него и развить из них целую теоретическую систему. Он сказал ему: «Запиши это на бумагу. Посмотрим, что об этом думают другие люди». — И все же это было рискованное предприятие для молодого священника, который только что получил небольшой приход, затрагивать такие вопросы, и ещё более рискованно публично отстаивать столь спорную теорию. Соответственно, оба Мальтуса согласились опубликовать эссе сына о проблеме народонаселения анонимно и под совершенно неполитическим названием.[151]

Это предостережение оказалось весьма разумным. Другие политические экономисты до Мальтуса придерживались подобных взглядов, но откровенный способ, которым он изложил свое дело, привлек чрезвычайное внимание и вызвал некоторый скандал. Молодой Мальтус был готов признать авторство, но это не решит проблему. Он выдвинул гипотезу, не приведя ни тени доказательства, по той простой причине, что у него не было материала, из которого можно было бы построить такое доказательство. Он принял решение, повесил свою пасторскую куртку и на достаточные средства, предоставленные его отцом, провел много лет, путешествуя по Европе, собирая материал, чтобы доказать, что люди размножаются гораздо быстрее, чем копятся средства к существованию.

В то время не было приведено никаких строгих доказательств, поскольку нигде не существовало достоверной статистики сельскохозяйственного производства. Мальтус, однако, привез из своих путешествий достаточно цифр, чтобы создать впечатление, что его теория была основана на прочном основании фактов. Он позволил себе значительную вольность в интерпретации своих цифр и наблюдений. Из нескольких статистических данных о народонаселении он вывел вывод, что если бы не вмешивались особые факторы, то население удваивалось бы каждые двадцать пять лет, так что к началу нашей эры оно увеличилось бы вдвое. Только в 2000 году население Европы превысило бы пятьдесят миллиардов человек, а продовольствия не хватило бы даже на два миллиарда. Это было, конечно, невозможно. Поэтому следует ожидать, что человечество будет уничтожено в будущем голодом, нищетой и беспощадной борьбой за всё ещё остающиеся источники существования.

Мальтус не удовлетворился рисованием этой картины ужаса. Во втором издании своего труда, превратившемся теперь в объемистый трактат и вышедшем через пять лет после первого, под своим собственным именем, он давал беднякам советы о том, как избежать нищеты: «если нам удастся уговорить зайца заснуть, черепаха, возможно, сумеет его догнать.»[152]

Заяц Мальтуса по-своему высоконравственное существо. Он никогда не даст волю своим сексуальным инстинктам, пытаясь предотвратить последствия. Для него существовали только две альтернативы — практиковать воздержание или производить молодых зайцев. Поскольку мужчины были более наделены разумом, но и морально менее надежны, чем зайцы, Мальтус дал им ещё один совет: если они не могут сдерживать свои сексуальные инстинкты в браке, они должны жениться как можно позже. Они действительно должны сохранять целомудрие до брака. Мальтус понимал, что многим это будет трудно, но он верил, что люди сильной воли и здравого смысла найдут это не выше своих сил. Он сам подал своим согражданам блестящий пример, не женившись до сорока лет, и, насколько известно, до тех пор соблюдал строгое безбрачие.

Ни в коем случае, сказал Мальтус, мужчины не должны пытаться избежать или предотвратить последствия полового акта. Нравственная сдержанность и воздержание были единственными законными средствами решения проблемы перенаселения, а вместе с ней и социальной проблемы. Этот решительный отказ от любых профилактических методов восстановил авторитет Мальтуса даже в тех кругах, которые поначалу считали его врагом морали. Ост-Индская компания предоставила ему кафедру современной истории и политической экономии в колледже, который она содержала. Французская академия наук, морали и политики и Прусская академия наук Виссеншафтена даровали ему почетное звание члена-корреспондента. Подавляющее большинство университетских преподавателей политической экономии во всей Европе заявили о своем согласии с его общим тезисом, даже там, где они не принимали каждую деталь и каждый вывод его доктрины.

В некоторых странах, особенно в Австрии и Южной Германии, правительства пытались извлечь практическую выгоду из доктрины Мальтуса или, по крайней мере, использовали ее как предлог для вмешательства в частную жизнь своих подданных. Вплоть до конца XVIII века брак в целом поощрялся, поскольку считалось, что большие семьи приносят пользу государству в военном и экономическом отношении. В эпоху Меттениха власти стали усложнять брак. Любое лицо, желающее вступить в брак, должно было представить официальное разрешение, которое не выдается, если заявитель не имеет постоянной профессии или других средств к существованию. Разрешения в принципе не выдаются лицам, живущим на пособие для бедных, но им также часто отказывают по политическим мотивам. Реликвии этой системы сохранились в австрийских коронных землях и в Баварии вплоть до незадолго до Первой мировой войны.[153] Должностные лица и гражданские служащие, как правило, обязаны получить разрешение до вступления в брак. В прусской армии, например, офицерам не разрешалось вступать в брак до достижения звания капитана, если только они или их будущие жены не обладали достаточными частными средствами.

Эти ограничения не оказали существенного влияния на население в мальтузианском смысле. И вновь эти цифры свидетельствуют о том, что, когда брак становится трудным, рождается всё больше незаконнорожденных детей; когда система разрешений на вступление в брак ослабляется или отменяется, число законных рождений увеличивается, а незаконнорожденных отпадает. Таким образом, общее число рождений практически не пострадало, за исключением того, что показатель младенческой смертности среди законных детей был ниже, чем среди незаконнорожденных.