Положение обязывает

Физиологически не было установлено никаких ограничений для полигамии и полиандрии принцев и принцесс. Только в отсталых странах супружеская верность спрашивалась или ожидалась. Но в социальном и политическом отношении половая жизнь подчинялась строгой иерархии, которой подчинялись даже самые могущественные правители. Женщины, с которыми у принца были сексуальные отношения, а также мужчины, которых правящие принцессы допускали в свои спальни, делились на три категории: супруги, любовники и партнеры по удовольствию.

Супруг, мужчина или женщина, должен был происходить из правящего дома или дома, который когда-то пользовался этим статусом. Только дети такого союза имели право наследования. Супруги, которые не могли родить детей принцу, как правило, не бывали изгнаны; гораздо меньше княжеских браков было аннулировано или объявлено недействительным в этом столетии, чем в XVI. В этом отношении, в то время как половая жизнь была более слабой, брачные узы были более уважаемы.

Второе место в половой иерархии занимал метрдотель или фаворит — официальный любовник, мужчина или женщина, в зависимости от обстоятельств, правящего государя. Ma?tresse-en-titre — до некоторой степени соответствовал младшей жене в восточных странах древности, но были и существенные различия. Теперь только одна женщина занимала это звание. Не было сразу нескольких младших жен, как в Древнем Вавилоне. Положение метрдотеля в общественной жизни было очень высоким; в политической жизни оно часто не имело себе равных. Придворные, министры и иностранные дипломаты искали ее благосклонности в надежде получить с ее помощью в спальне то, от чего государь отказался при аудиенции. Австрийский министр Кауниц использовал Помпадур, чтобы втянуть Францию в войну против Пруссии. Он прислал ей ценный письменный стол, инкрустированный драгоценными камнями, и портрет Марии Терезии — чтобы она поверила, что прямолинейная императрица считает ее равной себе. Поскольку секс был сильнее всех аргументов, даже любовницы, совершенно не интересовавшиеся государственными делами, часто играли важную роль в национальной и международной политике. Типичным примером является влияние, оказываемое Дюбарри, последней любовницы Людовика XV, которую иностранные послы обычно разыскивали, когда хотели получить что-то от старого, колеблющегося короля.

В то же время даже самые могущественные любовницы полностью зависели от благосклонности правителя. Они не пользовались никаким юридическим обеспечением и могли со дня на день впасть в немилость и быть изгнаны из придворного круга. Обычно они уходили в монастырь, но бывали и такие случаи, когда бывшая любовница принца продолжала вести веселую и активную любовную жизнь или удачно выходила замуж.

Хотя немногим любовницам удавалось сохранить благосклонность своих царственных покровителей до конца их жизни, отношения обычно длились несколько лет и принимали формы нормальной супружеской жизни. Союзы часто были очень плодотворными; у Людовика XIV было четыре ребенка от Ла Вальер и восемь от г-жи де Монтеспан. Дети, как и их матери, получали высокие дворянские титулы. Кроме того, большинство любовниц проявляли сильное семейное чувство и следили за тем, чтобы их братья и даже дальние родственники получали высокооплачиваемую работу и внушительные титулы. Европейские дворы вскоре кишели маркизами, графами, принцами и герцогами, обязанными своими громкими именами и поместьями сексуальным потребностям монарха. Старое земельное и военное дворянство, а также Новое дворянство, биржа теперь были усилены дворянством, происходящим от любовниц принцев. Прародительницы этой категории фигурируют в генеалогических древах самых известных семейств высшей аристократии.

В этом отношении между Западом и Востоком было мало различий, если только основателем восточноевропейских семей такого типа обычно не был мужчина. Ибо после смерти Петра Великого Россией в течение семидесяти лет управляли почти исключительно женщины, и все четверо, которые председательствовали при пышном дворе Санкт-Петербурга в XVIII веке — Екатерина I, Анна Ивановна, Елизавета Петровна и Екатерина II — были большими потребительницами мужчин.

Влюбленные, выполнявшие свои обязанности с особенным отличием, вскоре возводились в ранг графов или князей, независимо от того, что они делали, были ли они офицерами гвардии или простыми крестьянами. Екатерина II, если верить Принцу де Линю, одарила своими милостями восемьдесят два человека, и ни один из них не остался без награды.

Запад, и особенно Версаль, был не совсем таким «демократическим». Не то чтобы монархи, выбирая себе любовниц, задавали им много вопросов о родословной, но сам выбор был сложнее. У правящего монарха было мало возможностей встречаться с женщинами из народа. При старом режиме правителю было не к лицу продвигать женщину, которая увлекала его, прямо с улицы во дворец, как это делал Наполеон. Двор был миром принца, и чтобы стать любовницей принца, женщина должна была сначала получить доступ ко двору через признанные каналы. Помпадур, незаконнорожденная дочь богатого землевладельца, вышедшая замуж за провинциального дворянина, была вынуждена преследовать Людовика XV и прибегать к всевозможным уловкам, чтобы добраться до короля. Дюбарри, начавшая свою галантную карьеру в качестве модистки, должна была сначала очаровать ее, чтобы стать законной женой графа, прежде чем она сможет наложить свои чары на пожилого монарха.

Большинство любовниц принцев были придворными дамами. Часто монарху попадалась на глаза одна из фрейлин королевы, иногда — дама, сопровождавшая какого-нибудь другого члена королевской семьи. Во времена Людовика XIV двор Мадам, невестки короля, произвел на свет несколько самых известных любовниц. Этот круг поставляли не только Ла Вальер и Мадам де Монтеспан, а также Луиза — Рене де Керуаль, ma?tresse-en-titre веселого монарха Англии Карла II, которая стала герцогиней Портсмутской и сыграла важную роль в переговорах по англо-французскому Союзу своего времени.

Очень далеко позади этих великих любовниц, которые «правили» в истинном смысле этого слова, была третья категория женщин, получавших случайные благосклонности принца: наслаждаясь в течение ночи или, самое большее, в течение нескольких недель, они также были широко известны как «любовницы» и иногда так называются в книгах по истории, но их функция была просто функцией любой куртизанки. Они были вхожи через скромные задние двери, их впускали в спальню принца или в какой-нибудь особенный павильон, где принц развлекался без ведома жены или — что ещё важнее — своей метрдотели. Таковы были героини грубых оргий, в которых регент Филипп Орлеанский имел обыкновение искать отдыха после дневных трудов в Пале-Рояле. Таковы были Бичи или хинды ночных вечеринок, которые Людовик XV устраивал в своем Оленьем парке. Хотя среди них иногда фигурировали женщины с известными именами, они все же составляли полусвет (если использовать более позднее выражение) придворного общества.